Название: Родные и незаменимые
Автор: Команда Millefiore
Бета: Команда Millefiore
Герои (Пейринг): Бьякуран-центрик, Венки, Шоичи и ОЖП.
Категория: джен
Рейтинг: G
Жанр: повседневность
Размер: 2049 слов
Саммари: когда нужно выбирать между семьей и Семьей компромиссов не может быть
Дисклаймер: все принадлежит Амано
Примечания: фик написан на конкурс Reborn Nostra на дайри, тема "Семья превыше всего"
Автор: Команда Millefiore
Бета: Команда Millefiore
Герои (Пейринг): Бьякуран-центрик, Венки, Шоичи и ОЖП.
Категория: джен
Рейтинг: G
Жанр: повседневность
Размер: 2049 слов
Саммари: когда нужно выбирать между семьей и Семьей компромиссов не может быть
Дисклаймер: все принадлежит Амано
Примечания: фик написан на конкурс Reborn Nostra на дайри, тема "Семья превыше всего"
Сегодня Бьякуран не в духе: он спал всего два часа, голова раскалывается, Шоичи подсунул ему целую тонну отчетов, а на белоснежных форменных брюках красуется уродливая клякса крепкого кофе. Плюнуть бы сейчас на все, думает он, лечь спать прямо в кабинете, а потом проснуться и выпить того кофе, что кончился два дня назад.
— Бьякуран-сама, — Червелло бесшумны и очень навязчивы, — через два часа у вас встреча с боссом семьи…
— Я знаю. Помню, — говорит он, — принесите мне мороженого.
— Будет сделано.
Когда дверь тихо закрывается, Бьякуран откидывается на спинку дивана и закрывает глаза. Что-то совсем не хочется ему общаться с каким-то там боссом какой-то там обреченной на смерть семейки.
***
— Рад сотрудничеству, Джессо-сама.
— Бьякуран, — улыбается беззаботно, — называйте меня Бьякуран.
Мужчина кривит губы и согласно кивает.
«Когда он уже уйдет? Надо еще разочек вонгольскую систему безопасности взломать и…»
— И все же ваше решение относительно этой семьи несколько… негуманно…
«…и наведаться к Венкам…»
— Она мешает нам, она мешает вам, почему бы просто не убрать препятствие?
Босс семьи, название которой Бьякуран решил не запоминать, удивленно моргает, опасливо косится на своих телохранителей и снова пытается улыбнуться. Наверное, он очень боится, что его семья когда-нибудь станет препятствием на чьем-либо пути.
— Я пошлю парочку отрядов на этих… ваших врагов. С вас, разумеется, все нужные бумаги. К среде.
— Но мы не…
— К среде. До свидания.
Мужчина вежливо прощается и, подойдя к двери, облегченно вздыхает. Шоичи поправляет очки.
— Завтра у вас тяжелый день, Бьякуран-сан. Вам следует отдохнуть.
— Шо-тян, — Джессо крутится на стуле, глядя куда-то в пол, — ты видел, как у него тряслись руки?
— Нет.
— Зря. Он просто восхитительно задыхался от волнения.
Шоичи молчит. Он определенно хочет что-то спросить, но, наверное, тоже боится.
Как же все его боятся! Просто потрясающее ощущение.
— Шо-тян. Как ты относишься к семье?
— К… Мильфиоре?
— К обоим.
Шоичи нервно одергивает рукава.
— Семья превыше всего, наверное. Там ведь родные, родители…
— Это вас так в Японии учили, да?
Ирие кашляет и тактично прощается с Бьякураном.
***
Наверное, для всего мира в целом и каждого члена Мильфиоре в отдельности Бьякуран — человек, неспособный кого-либо любить, а уж иметь семью — тем более.
Мало кто знает, что у него есть мать и милая младшая сестренка.
Общение с ними он прекратил тогда, когда ныне мертвый отец отправил его в школу на другом конце страны. Сестрёнка старательно печатала ему письма и сканировала рисунки, отправляла их тайком через интернет, но ответа никогда не получала. Бьякуран даже порой удивлялся — что же заставляет её стабильно раз в неделю отсылать ему очередное бессмысленное письмо с новостями из дома? Дети же, вроде, все делают напоказ, ожидая похвалы. А так — только взрослые.
Бьякуран, помнится, отослал ей сообщение лишь один раз, когда сменил место жительства и все свои взгляды и приоритеты. Он написал, что она слишком взрослая, чтобы спрашивать совета у главного грешника современности.
Никто не знает, но каждый год, четвертого числа четвертого месяца, она находит под своими дверями небольшую корзину с цветами красного клевера.
Любил ли он их?
Кто знает.
***
Кикё очень внимательный. Он подмечает мелочи, всегда всё помнит, и на него можно положиться. Он заботится о забавном дурдоме, который обычный человек не смог бы контролировать, разбирает нудные отчеты, когда Бьякуран его просит, и готовит потрясающие пирожные. В общем, умеет всё.
— Как там с поисками иллюзиониста?
Кикё качает головой.
— Того самого, о котором вы говорили, мы пока не нашли. Того, что Торикабуто. Кого-либо с достаточно высоким уровнем мы…
— Бьякуран! Я думала ты опять не приедешь!
Блюбелл бежит к нему с распахнутыми объятиями, шлепая босыми ногами по полу. Бьякуран смеётся.
Блюбелл любит обниматься. Она вообще девочка нежная и ласковая. Разве что Закуро об этом не знает.
— Я по тебе скучала!
Джессо улыбается и гладит ее по голове — ей это определенно нравится. Кикё как-то проговорился, что она часто просит его расчесать ей волосы и заплести что-нибудь красивое, чтоб совсем не как у всех.
Вот сейчас у нее что-то похожее на косичку и колосок одновременно. Блюбелл явно в восторге от своих причесок.
— Красивая косичка, — говорит Бьякуран, проходя в комнату. Девочка не отходит ни на шаг.
— Это не косичка, это рыбий хвост. Мне Кикё заплёл вчера, но я подумала, что сегодня он будет занят, и хотела показать тебе, поэтому не расплетала и спать так легла. А тебе нравится?
— Да, очень.
Блюбелл обиженно поджимает губы. Видимо, она ожидала более восторженной реакции. Кикё берет её за руку и что-то шепчет на ухо. Она кивает и печально смотрит на Бьякурана.
— Когда у тебя будет свободное время, ты заплетешь мне косичку?
Джессо смеется и клятвенно обещает постараться выкроить пару минут.
***
Когда Бьякуран уезжает от них, он чувствует себя поистине отдохнувшим. Никакого тебе Шоичи и Червелло с их нотациями, никаких бумаг, никаких встреч с донами, обреченными на смерть. Шумит только телевизор, Блюбелл и стиральная машинка где-то за стеной. Красота.
И вот в один такой прекрасный вечер что-то идёт не так.
— Бьякуран-сама!
Обычно Кикё никогда не врывается в его комнату, только осторожно стучит в дверь и спрашивает разрешения. Он выглядит немного взволнованным.
— Что-то интересное?
— Чрезвычайно.
Бьякуран поднимается с кресла и выходит из комнаты. Кикё указывает рукой на окно, предлагая взглянуть.
На улице стоит полицейская машина. В ней — Десятый Босс Вонголы, который был убит в прошлый четверг. Полицейский курит, облокотившись на капот.
— Они звонили, — говорит Кикё, — спрашивали вас. Я ответил, что вы заняты в данный момент.
— Ага. Я выйду.
Джессо поправляет костюм и проходит к парадной двери. Дейзи сидит около шкафа и смотрит на Бьякурана выжидательным и доверчивым взглядом.
— Вы вернетесь?
— А я когда-нибудь боялся полиции?
Дейзи качает головой.
— Ну вот видишь.
***
Как только Бьякуран оказывается на улице, полицейский сразу же выбрасывает сигарету на асфальт и притаптывает её ногой. Савада шевелится, но из-за тонированных стекол и бронированной двери так и не показывается.
— Добрый день, офицер, — улыбаясь, говорит Бьякуран.
— Добрый, — хмуро отвечает полицейский, — у нас есть к вам важный разговор.
— Да? И какой же?
Полицейский заметно нервничает, и если бы не очки с темными стеклами, Бьякуран бы мгновенно его раскусил.
— Вы подозреваетесь в убийстве. У нас есть к вам важный разговор. Прошу сесть в машину.
Джессо только и рад сесть в машину — там же живой труп! — но полицейский сажает его на переднее сидение, а за чертовой перегородкой никого не видно.
Где-то на крыше особняка сверкает прицел.
— Вы убили Саваду Тсунаёши, — уже более спокойно говорит офицер, — к всеобщему счастью, он выжил, и обещал не развязывать войны только при двух условиях.
Бьякуран едва сдерживает улыбку — вся эта ситуация выглядит просто нелепо, а в воздухе витает предательское пламя Тумана.
— И каких же условиях?
— Вы должны забрать семью и уехать из страны.
Бьякуран смеётся. Он начинает догадываться, в чем дело.
— Моя семья очень большая. Миграционная служба просто не даст нам уйти незамеченными.
— У вас есть лишь сестра и мать. Мы всё проверили.
За перегородкой сохраняется напряженное молчание. Бьякуран пока просто восхищён этим потрясающим иллюзионистом, и даже не думает о трупе на заднем сидении.
— А если я откажусь?
— Я так и знала!
Перегородка отъезжает в сторону, и в проеме показывается встревоженное лицо Савады.
— Так и знала, что ты что-то задумал!
Бьякуран пару раз моргает, полностью убеждаясь, что внешний облик — лишь иллюзия, и вежливо здоровается, продолжая поддерживать роль.
— О, Тсунаёши-кун. Давно не виделись.
— Не притворяйся! Ты меня уже узнал!
Савада гневно смотрит на офицера, и иллюзия рассыпается. Джессо видит свою маленькую сестренку, приехавшую сюда чёрт знает зачем. Она глядит на него злобно, почти как Шо-тян.
— Я знаю, что ты убил босса мафии. Бьякуран, они тебя ищут! — в её взгляде столько искреннего испуга, столько страха за него. Как непривычно. — Вдруг они тебя убьют?
— Ты совсем не выросла, — качает головой Бьякуран. Девушка краснеет.
— Это… это сейчас совсем неважно. Нам нужно уехать. Вдруг они и за мамой будут следить? Ты, наверное, не знаешь, но у нее проблемы с сердцем, и… она очень за тебя переживает. Вы ведь не чужие люди! Подумай о ней!
Полицейский отсутствующим взглядом смотрит куда-то сквозь тонированное стекло автомобиля.
— Бьякуран, послушай, — девушка поправляет волосы и вздыхает, — мы же твоя семья. Нельзя менять родных, которые тебя любят, на какую-то организацию.
Джессо заставил себя не кривить лицо — слова резанули уши. А она знала, на чем делать акценты.
— Семья ведь всегда дороже чего угодно. Мама переживает, и я…
Бьякуран молчал — ему было интересно только узнать, откуда его маленькая сестрёнка вытащила этого иллюзиониста. Это был именно тот человек, которого они с Кикё искали столько времени. Это именно тот, кто помог ему разрушить еще двадцать тысяч миров.
— Бьякуран, неужели тебе какие-то чужие люди дороже нас? Твоя грязная работа? Ты убиваешь людей, мараешь руки кровью. Ты всегда говорил мне, что грешники умирают в страшных муках и оказываются в аду.
— Я не мараю руки, — Бьякуран приторно улыбнулся, — не зря же у меня тут целая любимая семья.
Девушка резко вдохнула и застыла, с искренним гневом глядя брату в глаза. Наверное, она думала: неужели этому человеку я присылала письма каждый день? Неужели это действительно он — тот, кто присылает мне цветы на день рождения?
— Я тебе не верю, — произносит она.
— Уважаемый, — Бьякуран почти демонстративно оборачивается лицом к иллюзионисту, — у меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.
Сестра вцепляется в его плечо, всё так же пытаясь просверлить взглядом, и бормочет что-то. Джессо наигранно-увлеченно продолжает монолог, как можно более вызывающе и открыто глядя в глаза иллюзии, скрывающей внешность Торикабуто.
Да, точно. Так его и звали.
— Я хочу, чтобы вы помогли мне изменить мир.
Она опускает руки и молча выходит из машины. Бьякуран знает, что как минимум на десять километров окрест — пустошь, а она на каблуках и в платье, но с места не двигается.
Теперь у него одна семья.
— Ну так что, — воркует он, — Торикабуто-кун?
***
— Бьякуран!
Блюбелл бросается ему на шею — правда, до шеи она не достаёт, потому обнимает за руку. Дейзи осторожно выглядывает из-за шкафа. Кикё почтительно кивает головой.
Да, такая семья ему явно по душе.
— Мне сегодня обещали сытный ужин перед отъездом.
Сжимая в руках расческу и резинку, Блюбелл поднимает на Бьякурана взгляд, полный тоски.
— Кикё, полчасика до ужина ещё есть?
***
— Бьякуран-сан, вам нельзя так внезапно пропадать, — Шоичи поправляет очки, переворачивает лист в аккуратной черной папке и смотрит в пол, — в любой момент могут возникнуть проблемы, которые мы не сможем разрешить без вас.
— Шо-тян, у меня так болит голова, давай не сейчас.
— Бьякуран-сан, вам нужно серьезнее относиться к своей работе.
Джессо смеётся и хлопает ладонью по дивану. Шоичи испуганно оглядывается и осторожно присаживается рядом.
— С-сейчас рабочее время…
Они сидят молча где-то с минуту. Шоичи смотрит в окно — хотя ему, наверное, абсолютно все равно, куда смотреть. Он смешно щурится от солнечных лучей.
— Знаешь, — улыбаясь, начинает Бьякуран, — мне кое-кто недавно сказал, что семья превыше всего.
Ирие заинтересованно глядит на него. Обычно такой тон предвещет задушевный разговор, который не заставит Шоичи краснеть своей двусмысленностью.
— Да, я помню.
— Пару дней назад ко мне приехал на встречу один человек, — Бьякуран тянется рукой к пакету с зефиром, лежащему на столе, но почему-то останавливается и вновь откидывается на спинку дивана, — можно сказать, очень старый знакомый. И теперь твои слова мучают мою совесть.
— Помнится, у вас её нет.
— А, — Бьякуран улыбается, — верно. Но что-то все равно есть… Странное. Я думаю, ты знаешь, как развеять это ощущение.
— Сейчас рабочее!..
— Да знаю, знаю.
Шоичи разворачивается чуть боком, вздыхает и снимает очки. Он выглядит очень уставшим, и Бьякурану даже немного жаль втягивать его в свои игры.
— Семья — это очень важно. Правда, я почти уверен, что вы не так поняли мои слова.
— Я люблю свою семью, — говорит Бьякуран, — ценю. Ты в ней почти на первом месте.
Шоичи вздыхает.
— Я говорил про семью реальную, Бьякуран-сан. Про ваших… родственников. Мильфиоре — это работа. Ну, для вас — развлечение.
Кто-то стучит в дверь, и Ирие замолкает. Бьякуран глядит в сторону выхода и машет рукой.
— Надо бы снизить всем зарплату, чтоб не шатались тут.
— Вы ведь не врали, когда рассказывали про свою сестру? Уж она-то вас точно любит. Мария? Или как ее зовут?
— Мария. Звали, — усмехнулся Бьякуран.
Шоичи недоверчиво глядит на него, надевая очки.
— Не обращай внимания, — Джессо беззаботно машет рукой, изображая безмятежное выражение лица, — мне уже легче. А тебя беспокоит что-нибудь?
Ирие качает головой и поправляет рукав.
— Ну и хорошо.
Они сидят так еще минут двадцать — в молчании, погружённые в свои мысли.
***
На утро следующего дня Мария Джессо просыпается с опухшим лицом и красными глазами. Её мама уже не настолько внимательна, чтобы замечать её подавленное настроение и лишний слой пудры на лице, а саму девушку мало волнует собственный внешний вид.
Она собирает волосы в хвост, включает компьютер и отходит поискать старую растянутую футболку с какими-то иероглифами — Бьякуран почему-то её очень любил. Громко пищит оповещение о сообщении.
Не поверите, но этого момента она ждала с шести лет.
«Мне тут кое-кто сказал, что семья превыше всего. Может быть, он прав».
— Бьякуран-сама, — Червелло бесшумны и очень навязчивы, — через два часа у вас встреча с боссом семьи…
— Я знаю. Помню, — говорит он, — принесите мне мороженого.
— Будет сделано.
Когда дверь тихо закрывается, Бьякуран откидывается на спинку дивана и закрывает глаза. Что-то совсем не хочется ему общаться с каким-то там боссом какой-то там обреченной на смерть семейки.
***
— Рад сотрудничеству, Джессо-сама.
— Бьякуран, — улыбается беззаботно, — называйте меня Бьякуран.
Мужчина кривит губы и согласно кивает.
«Когда он уже уйдет? Надо еще разочек вонгольскую систему безопасности взломать и…»
— И все же ваше решение относительно этой семьи несколько… негуманно…
«…и наведаться к Венкам…»
— Она мешает нам, она мешает вам, почему бы просто не убрать препятствие?
Босс семьи, название которой Бьякуран решил не запоминать, удивленно моргает, опасливо косится на своих телохранителей и снова пытается улыбнуться. Наверное, он очень боится, что его семья когда-нибудь станет препятствием на чьем-либо пути.
— Я пошлю парочку отрядов на этих… ваших врагов. С вас, разумеется, все нужные бумаги. К среде.
— Но мы не…
— К среде. До свидания.
Мужчина вежливо прощается и, подойдя к двери, облегченно вздыхает. Шоичи поправляет очки.
— Завтра у вас тяжелый день, Бьякуран-сан. Вам следует отдохнуть.
— Шо-тян, — Джессо крутится на стуле, глядя куда-то в пол, — ты видел, как у него тряслись руки?
— Нет.
— Зря. Он просто восхитительно задыхался от волнения.
Шоичи молчит. Он определенно хочет что-то спросить, но, наверное, тоже боится.
Как же все его боятся! Просто потрясающее ощущение.
— Шо-тян. Как ты относишься к семье?
— К… Мильфиоре?
— К обоим.
Шоичи нервно одергивает рукава.
— Семья превыше всего, наверное. Там ведь родные, родители…
— Это вас так в Японии учили, да?
Ирие кашляет и тактично прощается с Бьякураном.
***
Наверное, для всего мира в целом и каждого члена Мильфиоре в отдельности Бьякуран — человек, неспособный кого-либо любить, а уж иметь семью — тем более.
Мало кто знает, что у него есть мать и милая младшая сестренка.
Общение с ними он прекратил тогда, когда ныне мертвый отец отправил его в школу на другом конце страны. Сестрёнка старательно печатала ему письма и сканировала рисунки, отправляла их тайком через интернет, но ответа никогда не получала. Бьякуран даже порой удивлялся — что же заставляет её стабильно раз в неделю отсылать ему очередное бессмысленное письмо с новостями из дома? Дети же, вроде, все делают напоказ, ожидая похвалы. А так — только взрослые.
Бьякуран, помнится, отослал ей сообщение лишь один раз, когда сменил место жительства и все свои взгляды и приоритеты. Он написал, что она слишком взрослая, чтобы спрашивать совета у главного грешника современности.
Никто не знает, но каждый год, четвертого числа четвертого месяца, она находит под своими дверями небольшую корзину с цветами красного клевера.
Любил ли он их?
Кто знает.
***
Кикё очень внимательный. Он подмечает мелочи, всегда всё помнит, и на него можно положиться. Он заботится о забавном дурдоме, который обычный человек не смог бы контролировать, разбирает нудные отчеты, когда Бьякуран его просит, и готовит потрясающие пирожные. В общем, умеет всё.
— Как там с поисками иллюзиониста?
Кикё качает головой.
— Того самого, о котором вы говорили, мы пока не нашли. Того, что Торикабуто. Кого-либо с достаточно высоким уровнем мы…
— Бьякуран! Я думала ты опять не приедешь!
Блюбелл бежит к нему с распахнутыми объятиями, шлепая босыми ногами по полу. Бьякуран смеётся.
Блюбелл любит обниматься. Она вообще девочка нежная и ласковая. Разве что Закуро об этом не знает.
— Я по тебе скучала!
Джессо улыбается и гладит ее по голове — ей это определенно нравится. Кикё как-то проговорился, что она часто просит его расчесать ей волосы и заплести что-нибудь красивое, чтоб совсем не как у всех.
Вот сейчас у нее что-то похожее на косичку и колосок одновременно. Блюбелл явно в восторге от своих причесок.
— Красивая косичка, — говорит Бьякуран, проходя в комнату. Девочка не отходит ни на шаг.
— Это не косичка, это рыбий хвост. Мне Кикё заплёл вчера, но я подумала, что сегодня он будет занят, и хотела показать тебе, поэтому не расплетала и спать так легла. А тебе нравится?
— Да, очень.
Блюбелл обиженно поджимает губы. Видимо, она ожидала более восторженной реакции. Кикё берет её за руку и что-то шепчет на ухо. Она кивает и печально смотрит на Бьякурана.
— Когда у тебя будет свободное время, ты заплетешь мне косичку?
Джессо смеется и клятвенно обещает постараться выкроить пару минут.
***
Когда Бьякуран уезжает от них, он чувствует себя поистине отдохнувшим. Никакого тебе Шоичи и Червелло с их нотациями, никаких бумаг, никаких встреч с донами, обреченными на смерть. Шумит только телевизор, Блюбелл и стиральная машинка где-то за стеной. Красота.
И вот в один такой прекрасный вечер что-то идёт не так.
— Бьякуран-сама!
Обычно Кикё никогда не врывается в его комнату, только осторожно стучит в дверь и спрашивает разрешения. Он выглядит немного взволнованным.
— Что-то интересное?
— Чрезвычайно.
Бьякуран поднимается с кресла и выходит из комнаты. Кикё указывает рукой на окно, предлагая взглянуть.
На улице стоит полицейская машина. В ней — Десятый Босс Вонголы, который был убит в прошлый четверг. Полицейский курит, облокотившись на капот.
— Они звонили, — говорит Кикё, — спрашивали вас. Я ответил, что вы заняты в данный момент.
— Ага. Я выйду.
Джессо поправляет костюм и проходит к парадной двери. Дейзи сидит около шкафа и смотрит на Бьякурана выжидательным и доверчивым взглядом.
— Вы вернетесь?
— А я когда-нибудь боялся полиции?
Дейзи качает головой.
— Ну вот видишь.
***
Как только Бьякуран оказывается на улице, полицейский сразу же выбрасывает сигарету на асфальт и притаптывает её ногой. Савада шевелится, но из-за тонированных стекол и бронированной двери так и не показывается.
— Добрый день, офицер, — улыбаясь, говорит Бьякуран.
— Добрый, — хмуро отвечает полицейский, — у нас есть к вам важный разговор.
— Да? И какой же?
Полицейский заметно нервничает, и если бы не очки с темными стеклами, Бьякуран бы мгновенно его раскусил.
— Вы подозреваетесь в убийстве. У нас есть к вам важный разговор. Прошу сесть в машину.
Джессо только и рад сесть в машину — там же живой труп! — но полицейский сажает его на переднее сидение, а за чертовой перегородкой никого не видно.
Где-то на крыше особняка сверкает прицел.
— Вы убили Саваду Тсунаёши, — уже более спокойно говорит офицер, — к всеобщему счастью, он выжил, и обещал не развязывать войны только при двух условиях.
Бьякуран едва сдерживает улыбку — вся эта ситуация выглядит просто нелепо, а в воздухе витает предательское пламя Тумана.
— И каких же условиях?
— Вы должны забрать семью и уехать из страны.
Бьякуран смеётся. Он начинает догадываться, в чем дело.
— Моя семья очень большая. Миграционная служба просто не даст нам уйти незамеченными.
— У вас есть лишь сестра и мать. Мы всё проверили.
За перегородкой сохраняется напряженное молчание. Бьякуран пока просто восхищён этим потрясающим иллюзионистом, и даже не думает о трупе на заднем сидении.
— А если я откажусь?
— Я так и знала!
Перегородка отъезжает в сторону, и в проеме показывается встревоженное лицо Савады.
— Так и знала, что ты что-то задумал!
Бьякуран пару раз моргает, полностью убеждаясь, что внешний облик — лишь иллюзия, и вежливо здоровается, продолжая поддерживать роль.
— О, Тсунаёши-кун. Давно не виделись.
— Не притворяйся! Ты меня уже узнал!
Савада гневно смотрит на офицера, и иллюзия рассыпается. Джессо видит свою маленькую сестренку, приехавшую сюда чёрт знает зачем. Она глядит на него злобно, почти как Шо-тян.
— Я знаю, что ты убил босса мафии. Бьякуран, они тебя ищут! — в её взгляде столько искреннего испуга, столько страха за него. Как непривычно. — Вдруг они тебя убьют?
— Ты совсем не выросла, — качает головой Бьякуран. Девушка краснеет.
— Это… это сейчас совсем неважно. Нам нужно уехать. Вдруг они и за мамой будут следить? Ты, наверное, не знаешь, но у нее проблемы с сердцем, и… она очень за тебя переживает. Вы ведь не чужие люди! Подумай о ней!
Полицейский отсутствующим взглядом смотрит куда-то сквозь тонированное стекло автомобиля.
— Бьякуран, послушай, — девушка поправляет волосы и вздыхает, — мы же твоя семья. Нельзя менять родных, которые тебя любят, на какую-то организацию.
Джессо заставил себя не кривить лицо — слова резанули уши. А она знала, на чем делать акценты.
— Семья ведь всегда дороже чего угодно. Мама переживает, и я…
Бьякуран молчал — ему было интересно только узнать, откуда его маленькая сестрёнка вытащила этого иллюзиониста. Это был именно тот человек, которого они с Кикё искали столько времени. Это именно тот, кто помог ему разрушить еще двадцать тысяч миров.
— Бьякуран, неужели тебе какие-то чужие люди дороже нас? Твоя грязная работа? Ты убиваешь людей, мараешь руки кровью. Ты всегда говорил мне, что грешники умирают в страшных муках и оказываются в аду.
— Я не мараю руки, — Бьякуран приторно улыбнулся, — не зря же у меня тут целая любимая семья.
Девушка резко вдохнула и застыла, с искренним гневом глядя брату в глаза. Наверное, она думала: неужели этому человеку я присылала письма каждый день? Неужели это действительно он — тот, кто присылает мне цветы на день рождения?
— Я тебе не верю, — произносит она.
— Уважаемый, — Бьякуран почти демонстративно оборачивается лицом к иллюзионисту, — у меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.
Сестра вцепляется в его плечо, всё так же пытаясь просверлить взглядом, и бормочет что-то. Джессо наигранно-увлеченно продолжает монолог, как можно более вызывающе и открыто глядя в глаза иллюзии, скрывающей внешность Торикабуто.
Да, точно. Так его и звали.
— Я хочу, чтобы вы помогли мне изменить мир.
Она опускает руки и молча выходит из машины. Бьякуран знает, что как минимум на десять километров окрест — пустошь, а она на каблуках и в платье, но с места не двигается.
Теперь у него одна семья.
— Ну так что, — воркует он, — Торикабуто-кун?
***
— Бьякуран!
Блюбелл бросается ему на шею — правда, до шеи она не достаёт, потому обнимает за руку. Дейзи осторожно выглядывает из-за шкафа. Кикё почтительно кивает головой.
Да, такая семья ему явно по душе.
— Мне сегодня обещали сытный ужин перед отъездом.
Сжимая в руках расческу и резинку, Блюбелл поднимает на Бьякурана взгляд, полный тоски.
— Кикё, полчасика до ужина ещё есть?
***
— Бьякуран-сан, вам нельзя так внезапно пропадать, — Шоичи поправляет очки, переворачивает лист в аккуратной черной папке и смотрит в пол, — в любой момент могут возникнуть проблемы, которые мы не сможем разрешить без вас.
— Шо-тян, у меня так болит голова, давай не сейчас.
— Бьякуран-сан, вам нужно серьезнее относиться к своей работе.
Джессо смеётся и хлопает ладонью по дивану. Шоичи испуганно оглядывается и осторожно присаживается рядом.
— С-сейчас рабочее время…
Они сидят молча где-то с минуту. Шоичи смотрит в окно — хотя ему, наверное, абсолютно все равно, куда смотреть. Он смешно щурится от солнечных лучей.
— Знаешь, — улыбаясь, начинает Бьякуран, — мне кое-кто недавно сказал, что семья превыше всего.
Ирие заинтересованно глядит на него. Обычно такой тон предвещет задушевный разговор, который не заставит Шоичи краснеть своей двусмысленностью.
— Да, я помню.
— Пару дней назад ко мне приехал на встречу один человек, — Бьякуран тянется рукой к пакету с зефиром, лежащему на столе, но почему-то останавливается и вновь откидывается на спинку дивана, — можно сказать, очень старый знакомый. И теперь твои слова мучают мою совесть.
— Помнится, у вас её нет.
— А, — Бьякуран улыбается, — верно. Но что-то все равно есть… Странное. Я думаю, ты знаешь, как развеять это ощущение.
— Сейчас рабочее!..
— Да знаю, знаю.
Шоичи разворачивается чуть боком, вздыхает и снимает очки. Он выглядит очень уставшим, и Бьякурану даже немного жаль втягивать его в свои игры.
— Семья — это очень важно. Правда, я почти уверен, что вы не так поняли мои слова.
— Я люблю свою семью, — говорит Бьякуран, — ценю. Ты в ней почти на первом месте.
Шоичи вздыхает.
— Я говорил про семью реальную, Бьякуран-сан. Про ваших… родственников. Мильфиоре — это работа. Ну, для вас — развлечение.
Кто-то стучит в дверь, и Ирие замолкает. Бьякуран глядит в сторону выхода и машет рукой.
— Надо бы снизить всем зарплату, чтоб не шатались тут.
— Вы ведь не врали, когда рассказывали про свою сестру? Уж она-то вас точно любит. Мария? Или как ее зовут?
— Мария. Звали, — усмехнулся Бьякуран.
Шоичи недоверчиво глядит на него, надевая очки.
— Не обращай внимания, — Джессо беззаботно машет рукой, изображая безмятежное выражение лица, — мне уже легче. А тебя беспокоит что-нибудь?
Ирие качает головой и поправляет рукав.
— Ну и хорошо.
Они сидят так еще минут двадцать — в молчании, погружённые в свои мысли.
***
На утро следующего дня Мария Джессо просыпается с опухшим лицом и красными глазами. Её мама уже не настолько внимательна, чтобы замечать её подавленное настроение и лишний слой пудры на лице, а саму девушку мало волнует собственный внешний вид.
Она собирает волосы в хвост, включает компьютер и отходит поискать старую растянутую футболку с какими-то иероглифами — Бьякуран почему-то её очень любил. Громко пищит оповещение о сообщении.
Не поверите, но этого момента она ждала с шести лет.
«Мне тут кое-кто сказал, что семья превыше всего. Может быть, он прав».
@темы: авторский фик, команда Миллефиоре, задание 2: фик, джен, G
-
-
18.04.2012 в 01:16Я так давно мечтал, чтобы кто-нибудь такое написал! Чтобы Венки были Бьякурану семьёй и всё такое. Их обычно абстрагированно рассматривают, а тут автор отлично совместил Бьякурана-с-Венками и намек на Бьякушо.
— Бьякуран! Блюбелл бросается ему на шею — правда, до шеи она не достаёт, потому обнимает за руку. Дейзи осторожно выглядывает из-за шкафа. Кикё почтительно кивает головой. Да, такая семья ему явно по душе. — Мне сегодня обещали сытный ужин перед отъездом. Сжимая в руках расческу и резинку, Блюбелл поднимает на Бьякурана взгляд, полный тоски. — Кикё, полчасика до ужина ещё есть?
Ну невозможная же прелесть.
Очень гладит мой фанон.
Спасибо огромное.
-
-
18.04.2012 в 14:43-
-
18.04.2012 в 14:44Тему раскрыли, конечно, замечательно, но можно было и как-то потоньше, что ли.
8/9
-
-
18.04.2012 в 15:42Тема раскрыта, но я не любитель ниоткуда взявшихся родственников канонов))
-
-
18.04.2012 в 17:38-
-
18.04.2012 в 17:59Совсем не понравилось. Кто этот чувак, и где Бьякуран?
-
-
18.04.2012 в 21:33здорово, что не навязывают чувства. у Бьякурана сестра и мама - "любил ли он их" кто знает". это решает читатель на основе описанного. подкупает. бесспорно.
безумно нравятся описания. полусказка, полупересказ человеком, и от этого веришь каждому слову. будто хороший друг делится.
эм, сестра Джессо показалась мне ванильной (простите).
атмосфера хорошая. Кикё божественный. строчка про Закуро - вызывает улыбку.
Блюбелл, мне кажется, немного иная, но и в этом нравится.
почему-то после прочтения начинаешь недолюбливать Шоичи. такой серьезный, в противоположность доверию и радости Венков.
и, да, Бьякуран тут какой-то... весенний. сейчас так и надо - только тепла, солнца и чего-то хорошего. после зимы.
9/9
п.с. «Мне тут кое-кто сказал, что семья превыше всего. Может быть, он прав». - это он про венков, определенно!
-
-
19.04.2012 в 18:48*Remedios*, спасибо, в следующий раз мы постараемся еще больше))
Red_Owl, бывает х)
Ублюдок без имени и фамилии,
KsandraBlack, этот чувак натурально был Бьякураном!
melission, большое спасибо за развернутый отзыв!) Важно знать, что читатель думает о тексте.
эм, сестра Джессо показалась мне ванильной (простите).
Ничего) Возможно, нам захотелось добавить кого-то нового к реборновским персонажам, вот так и вышло х)
Блюбелл, мне кажется, немного иная, но и в этом нравится.
Это очень хорошо!
почему-то после прочтения начинаешь недолюбливать Шоичи. такой серьезный, в противоположность доверию и радости Венков.
Кто-то должен был
стать козлом отпущенияработать)и, да, Бьякуран тут какой-то... весенний. сейчас так и надо - только тепла, солнца и чего-то хорошего. после зимы.
-
-
22.04.2012 в 22:01Общее впечатление - 9
Очень интересный ход с сестрой, очень)))
-
-
23.04.2012 в 02:41-
-
24.04.2012 в 22:58Фик в общих чертах не особо почему-то впечатлил...ощущение какой-то скомканности причем непонятно где...
Оценка: 10/8
-
-
25.04.2012 в 16:51-
-
05.05.2012 в 14:14-
-
05.05.2012 в 15:37-
-
16.05.2012 в 02:51Это просто очень слабый фик.
К сожалению, сказать больше нечего - да и не стоит он разбора.
-
-
16.05.2012 в 20:14