Команда Sky Team. Задание 2. Авторский фик "Экстремальные обстоятельства"

[reborn-nostra]

Название: Экстремальные обстоятельства
Автор:  Sky Team
Бета:  Sky Team
Герои (Пейринг): TYL!Тсуна/TYL!Гокудера
Категория: слеш
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Размер: 2445 слов
Саммари: если тебе бывает сложно поверить в себя, то позволь это сделать другому.
Дисклаймер: манга и аниме Katekyo Hitman Reborn! принадлежат Амано Акире и студии Artland
Примечания: фик написан на конкурс Reborn Nostra: Танец пламени на дайри, тема "С чистого листа"

Неаполь теряется в зеркале заднего вида, и здешнее поместье, принадлежащее Вонголе, становится всё дальше.
– Мне кажется, это похоже на побег, – негромко говорит Тсуна и щурится на яркое солнце, разбивающееся слепящими искрами на лобовом стекле. – Ты и сам должен это понимать.
Гокудера рядом молчит, невозмутимо продолжая вести машину: с каждым оборотом колёс слов между ними всё меньше, зато напряжение, почти осязаемое, натягивается звенящей струной.
За спиной Тсуна оставляет так и не заключенный договор, трупы союзной семьи Верони и безнаказанность тех, кто к этому причастен. Оставляет Варию и своих Хранителей, которым предоставлена полная свобода действий.
Позади безумная неделя в Неаполе, начавшаяся для Тсуны с картины кровавой бойни и закончившаяся советом Шамала «оставить всё на других и куда-нибудь уехать». Ничего другого, после бесплодных попыток разобраться, что произошло с пламенем неба, предложить он не смог.
Тсуна опускает взгляд на свои руки, разглядывает их с преувеличенным вниманием, будто пытаясь найти ответ: пламя никуда не исчезло, оно по-прежнему с ним, внутри него, бьётся ровным пульсом. Слишком ровным. Идеальная гармония, которая делает его бессильным.

Пламя больше не стремится вырваться из-под контроля, вспыхнуть привычным оранжевым светом в ладони. Что бы он ни делал, оно остаётся равнодушным и спокойным с того самого момента, когда…
– Я опоздал, не смог их защитить, – Тсуна сжимает кулаки, краем глаза замечая, как оглядывается Гокудера в его сторону.
– Перестань. Ты… Нет, мы – никуда не опоздали. Невозможно было предугадать, что всё случиться вот так. Может, это звучит жестоко, – добавляет Гокудера после паузы: – Но ты не сможешь защитить всех, кто встанет на сторону Вонголы.
– Разве? – едва слышно, словно самому себе, задаёт вопрос Тсуна.
– Ты ведь снова не спал, – не спрашивает, утверждает Гокудера, не слишком удачно пытаясь перевести тему разговора. – Какую уже ночь?
– Не важно, – Тсуна чувствует на себе цепкий взгляд. – Следи за дорогой.
Слова звучат неожиданно резко и недовольно, и он хмурится, уже сожалея о сказанном. Наверное, следует извиниться, но в горле будто стоит колючий ком, мешающий говорить.
– Мне нужно вернуться, – упрямо говорит Тсуна.

Гокудера смотрит на него, как на капризного ребёнка и молчит, не давая повода для ссоры. Раньше Тсуна и представить себе не мог, что неповиновение со стороны Гокудеры сможет так задеть. Глухое раздражение, то ли на него, то ли на себя медленно закипает внутри, не давая возможности услышать друг друга.
Гокудера тормозит возле придорожного магазина на въезде в какой-то небольшой, типично итальянский городок. С наверняка узкими улочками, обязательным собором какого-то там века с поблекшими от времени фресками и старыми домами, кладка которых нагрета раскалённым южным солнцем. Место из тех, где редко встретишь толпы туристов, но попав куда, определённо не пожалеешь о потраченном времени.
– Тебе что-нибудь взять?
– Нет, – Тсуна оборачивается и, чуть ли не впервые за всё время поездки, пристально смотрит на Гокудеру. У него тёмные круги под покрасневшими глазами, и такой вид, словно это он не спит ночами, мучимый кошмарами. Впрочем, в это можно легко поверить. – Ничего не нужно, спасибо.

Тсуна старается говорить мягче, и кажется, будто Гокудера хочет что-то ответить, но в очередной раз сдерживается и, вздохнув, выходит, негромко хлопнув дверцей.
Оставшись в одиночестве, Тсуна откидывается в кресле, бездумно скользит взглядом по приборной панели. Взгляд цепляется за ключи, оставленные в замке зажигания.
Шальная мысль настойчиво звенит в мозгу, и, быстро оглянувшись на дверь магазинчика, Тсуна спешно перебирается на водительское место. Решение он принимает быстро – рискованное и жёсткое. Но от интуиции не отмахнёшься, а она подсказывает, что нужно вернуться, что его место там – в особняке Вонголы, среди людей, за которых он отвечает; которые уже стали его Семьёй.

Тсуна резко срывается с места, выбивая столб придорожной пыли из-под колёс. Выезжает на дорогу, к счастью пустующую, разворачивается в обратную сторону и краем глаза замечает, как распахнув настежь дверь, выскакивает наружу Гокудера, растерянный, с зажатым в руке пакетом.
Тсуна жмёт на газ, но проезжает, наверное, не больше ста метров. Остановившись на обочине и заглушив мотор, оборачивается, глядя на оставшегося позади Гокудеру. На какое-то мгновение Тсуна остро сожалеет о том, что приходится действовать вот так. Не хочется давить, не хочется использовать приёмы, которые заставят подчиниться, но, наверное, сейчас только так можно настоять на своём. Настоять, чтобы Гокудера понял – спорить бесполезно.
Тсуна ждёт его, прислонившись спиной к дверце со стороны водителя. Голова слегка кружится: от Гокудериных крепких сигарет, от утреннего, но уже нещадно палящего летнего солнца. От того, что он толком не ест и не спит уже почти неделю.

Когда Гокудера приближается, Тсуна молча протягивает ему сигареты. Они стоят плечом к плечу, и скопившееся за эти дни, ранящее их обоих напряжение, будто тает, плавится под жаркими лучами.
– Я возвращаюсь, – Тсуна бросает окурок на землю, давит его ботинком и оборачивается к Гокудере.
– Если ты думаешь, что так будет лучше, – покорно отзывается тот, чем без сомнения признаёт своё поражение: – то…
– Думаю, – прерывает Тсуна. – С каких пор ты перестал мне верить?
Поперхнувшись сигаретным дымом, Гокудера откашливается и вскидывает взгляд на Тсуну: из-за навернувшихся слёз глаза у него становятся пронзительно зелёного, невозможного цвета.
– Десятый, – выдыхает он и качает головой, явно не находясь с ответом.
Тсуна кладёт ладонь ему на плечо, сжимает пальцы.
– Ты со мной? – он чувствует, как расслабляется, обмякает Гокудера под его прикосновением.
– Мог бы и не спрашивать.
– Тогда возвращаемся.
Тсуна обходит машину, но прежде, чем успевает открыть дверцу, останавливается, сомневаясь в том, что слышит.
– Что? – переспрашивает он.
– Давай вернёмся, но по-другому, – повторяет Гокудера. Покусывает нижнюю губу, и продолжает, не дождавшись реакции. – Я предлагаю не ехать в аэропорт, а проделать путь на машине. Подожди, – наклонившись, он исчезает в салоне, а Тсуна складывает руки на крыше автомобиля. Ладно, пусть Гокудера сделает свой последний ход.
– Ты всегда сражаешься до последнего, да?
– Ну… так и есть, – настороженно подтверждает Гокудера, раскладывая на крыше машины карту и ещё явно не улавливая его настроение. – Вот, смотри: здесь проходит дорога вдоль побережья. Мы недалеко от Неаполя и можем спуститься прямо к Реджо-ди-Калабрия – это город на самом юге, видишь? Оттуда переправимся на пароме до Мессины, будем уже на Сицилии, а там и до Палермо недалеко… Получится дольше, но… Что скажешь?
Гокудера смотрит выжидающе, и Тсуна совершенно точно знает, что любое его решение будет принято без единого возражения. Теперь уже точно. Он барабанит пальцами по гладкой бумаге и прикидывает, сколько примерно времени может занять маршрут. Вспоминает шумный, похожий на муравейник Неаполь и гул самолётных двигателей.
– Ладно, сделаем по-твоему, – он отталкивается от машины и улыбается просиявшему Гокудере: – Манипулятор.
– Я?! Я – манипулятор?
Тсуна забирается в салон, едва сдерживая улыбку при виде ошарашенного лица напротив.
Гокудера садится за руль спустя несколько секунд, возмущённо сопит и закидывает карту в бардачок.
– Ну, знаешь, – недовольно бурчит он. – Кто бы говорил.
И Тсуна смеётся, смеётся впервые за эти чёртовы, нескончаемые дни, искренне и тихо.
– Спасибо, – негромко благодарит он, прижавшись лбом к плечу Гокудеры.
Гокудера чуть повернувшись, кладёт ладонь ему на затылок. Водит пальцами по коже и притягивает ближе к себе, утыкается носом в макушку. Продолжает гладить шею, а Тсуна закрывает глаза, разомлев от жары и невинной ласки.
– Расскажешь, что ты там себе надумал? – голос Гокудеры звучит глухо.
– Угу, – Тсуна вздыхает и нехотя отстраняется. – Поговорим по дороге.

В начале пути Тсуна липнет к окну, разглядывая маленькие прибрежные городки и сохранившиеся кое-где античные развалины. Море справа от них расстилается до самого горизонта, искрится на солнце так, что иногда хочется зажмуриться. Гокудера ведёт мягко и плавно, на предельно разрешённой скорости. После поездок с ним Цуна не раз выходил на ватных ногах, но Гокудере за рулем он доверяет безоговорочно.
– Я думал о том, почему у меня не получается зажечь пламя, – внезапно начинает Тсуна, глядя перед собой. – Шамал говорил, что проблема не в нём, а во мне. Объяснял, что это что-то вроде психологического барьера: в тот момент я так отчаялся, что перестал верить в себя… Был уверен, что не смогу никогда больше защитить тех, кого хочу.
Тсуна сцепляет в замок ладони и оборачивается к Гокудере.
– Наверное, такие мысли самые опасные для моего пламени… У меня ничего не получится, пока я прячусь от проблем. Не такой я человек. Я должен быть на своём месте.
– Довольно рискованное решение, Десятый, – Гокудера выворачивает руль так, что машину заносит, и гравий из-под колёс стучит по металлу. – Слухи распространяются быстро, и, когда станет известно о том, что босс Вонголы лишился пламени…
Он выразительно замолкает.
– Всё равно, Гокудера, я уверен, что поступаю правильно. А пламя… думаю, что в экстремальных обстоятельствах, я смогу его зажечь.
Гокудера бросает на него такой пронзительный взгляд, что хочется невольно поёжиться.
– Просто верь мне, этого достаточно.
«Не сомневайся», – хочется добавить Тсуне, – «Только не ты». Но Гокудера уже смотрит на дорогу.


– Никогда бы не подумал раньше, что буду так рваться в Палермо, – усмехается Тсуна, когда паром последним на сегодня рейсом переправляет их на Сицилию. Море спокойно плещется, растворяя в себе пылающий яркий диск на линии горизонта.
– Для тебя это так неожиданно? – с любопытством спрашивает Гокудера, пытливо вглядываясь в его лицо.
– Представь себе, – честно отвечает Тсуна. – Но я должен быть там. И я действительно хочу этого. Сам.

В особняке их встречают, несмотря на позднее время: наверняка охрана на воротах сообщила о том, что они вернулись. Рядовые здороваются с явным одобрением, и у Тсуны появляется уверенность в том, что сейчас он завоёвывает ещё часть их доверия. Приехав из Японии, он не ждал, что его признают все и сразу, но шаг за шагом у него получалось привлекать людей на свою сторону.
– Тсуна! Гокудера! – Ямамото перегибается через перила на втором этаже. – Вы уже тут?
– Да, решил, что отдыха с меня хватит, – Тсуна поднимается по лестнице. – Есть новости?
– Совсем недавно появились новые данные, идём в зал совещаний, там расскажу.
– Имена уже известны? – Гокудера, задержавшийся внизу, догоняет их в коридоре, и Ямамото с сожалением качает головой.

– Наёмника нашли, он в Варии, а значит… – Ямамото многозначительно замолкает.
Никому не нужно объяснять, что происходит с теми, кто попал туда в качестве ценного источника информации.
– Не могу поверить, что это сделал один человек, – Тсуна откидывается в кресле и, задумавшись, по старой привычке запускает ладонь в волосы, дёргает за пряди.
По большому счёту, ему по-прежнему известно слишком мало, но откуда-то есть уверенность, что это только начало, что против Вонголы уже действует сила, если и не превосходящая, то равная ей.
Тсуна пытается понять, что они упустили, где ошиблись, но усталость, будто только и ждавшая, когда он окажется дома, накатывает со страшной силой.
– Тсуна?
– А? – он резко выпрямляется, но тут же расслабляется, виновато взглянув на друзей: – Извините, но я, кажется, не в состоянии соображать.
Гокудера и Ямамото лишь переглядываются, и в один голос отправляют его спать.

В спальне Тсуна снимает, бросает на пол пиджак. Зевая, отправляет следом рубашку и с наслаждением потягивается: из-за целого дня, проведённого в машине, всё тело будто деревянное. Он оборачивается к двери ровно в тот момент, когда заходит Гокудера.
– Я, правда, собираюсь ложиться, – шутливо оправдывается Тсуна. – Кстати, я говорил с Занзасом – он любезно согласился сообщить мне, как только станет известно что-то о заказчике.
– Ну надо же, – хмыкает Гокудера, опираясь плечом о стену. – Он знает о твоём состоянии?
– Да, – спокойно отзывается Тсуна, пожав плечами. – Я даже намекнул, что лучшая возможность получить Вонголу ему вряд ли представится.
– Десятый, – укоризненно, но с улыбкой произносит Гокудера.
– Не беспокойся. Как сказал Занзас, отбирать Вонголу у такого инвалида, каким я сейчас являюсь, ему неинтересно.
– Удивительный человек, – с непередаваемой интонацией усмехается Гокудера и сразу же становится серьёзным. – И что теперь?
– Теперь – спать. Скажу честно, выглядишь ты ещё хуже, чем я.
– Но…
– Никаких но, и не спорь, – Тсуна подходит и, обняв Гокудеру, прижимается губами к его шее.
Позже он проваливается в сон, едва голова касается подушки, но перед этим чувствует, как легко целует его Гокудера, ложась рядом.



– Десятый, есть время? – спрашивает Гокудера спустя день, заглядывая к нему в кабинет.
– Да, а что…
– Увидишь.
– Куда мы едем? – Тсуна смотрит в упор на сосредоточенное лицо Гокудеры. Кажется, ещё немного и можно будет понять, что он задумал. Но разгадка ускользает, оставляя после себя тревожное, царапающее чувство в груди.
– Потерпи, мы уже почти на месте, – Гокудера на секунду оборачивается, улыбается ему, но глаза остаются слишком серьёзными.
У него вид человека, решившего что-то для себя безвозвратно, стремящегося привести в действие какой-то, наверняка рискованный план, и Тсуне это совсем не нравится.
Гокудера поворачивает налево от основного шоссе, продолжает вести машину по узкой, петляющей дороге, на которой с трудом бы разминулись встречные автомобили.
Они взбираются всё выше и выше, догадывается Тсуна, но прежде, чем он успевает задать очередной вопрос, машина выезжает на открытое место.
Потрясённый, Тсуна смотрит прямо перед собой: через десяток метров вперёд земля обрывается, а от открывшегося вида захватывает дух. Вокруг только высокое, прозрачное небо, перемешивающееся вдалеке с морем.
Выбравшись из машины, Тсуна подходит почти к самому краю и замирает от головокружительной высоты. Отсюда не только город внизу виден как на ладони, а, кажется, весь Сицилийский берег с заливами и бухтами.
– Я думал, о том, что сказал, – раздаётся за спиной голос, заставляя Тсуну обернуться.
Гокудера одно за другим снимает кольца, оставляет их в машине вместе с коробочками. Подходит ближе, но сохраняет дистанцию, оставаясь в стороне.
– На тренировках у тебя не получалось зажечь пламя. Наверное потому, что ты знал – там никому ничего не грозило по-настоящему.
У Тсуны от внезапной догадки разом пересыхает в горле, и теряются все слова, когда Гокудера замирает на самом краю обрыва.
– Помнишь, ты говорил об экстремальных обстоятельствах, Десятый?

– Гокудера, остановись, – в висках начинает стучать быстро и оглушающе. Пламя вскипает под кожей, перекатывается внутри раскалённым шаром, стремясь вырваться наружу.
Тсуна спешно достаёт из кармана варежки, надевает их, не сводя взгляда с Гокудеры, и желание защитить, спасти, сохранить то, что дорого накрывает с головой, не оставляя места для раздумий.
– Думаю, у тебя всё получится. Знаешь, я не хочу, чтобы ты проиграл, когда придёт время.
– Я могу проиграть сейчас, – почти шепчет Тсуна.
– Не можешь.
Гокудера чуть шевелится, и Тсуна больше не ждёт: внутри будто прорывает плотину, и он бросается вперёд, крепко хватает Гокудеру за запястье. Дёргает на себя, в сторону от края обрыва. Каждое движение невозможно быстрое и просчитанное, и только взглянув на свои руки, Тсуна осознаёт, благодаря чему у него всё получилось. Пламя горит и окутывает ладони, льётся изнутри свободно и легко, послушное воле.
– Сработало, – хрипло произносит Гокудера.
– Ты!.. Ты сумасшедший! – Тсуне хочется обнять и треснуть его, причём одновременно. Вцепившись пальцами в воротник пиджака, он почти прижимается губами к шее Гокудеры. – Ты же обещал мне, что не будешь рисковать. Что не будешь забывать о своей жизни.
– Риска не было, – просто, с такой железобетонной уверенностью отвечает Гокудера, что Тсуна не находит слов ни для возражений, ни для упрёков.
Звонок телефона кажется чем-то необъяснимым с другой планеты, до того забывает Тсуна о реальном мире. Разговор с Занзасом, как обычно не занимает много времени, и, нажав кнопку отбоя, Тсуна задумчиво глядит в бескрайнее небо.
– Десятый?
– Известна фамилия заказчика, – Тсуна переводит взгляд на Гокудеру: – Это Мильфиоре.
Они смотрят друг на друга, понимая всё без слов.
По дороге в особняк, Тсуна пробует зажечь пламя, и оно с готовностью вспыхивает ярким светом.
– Гокудера, скажи, как ты мог знать, что у меня получится? Просто надеялся?
– Я не надеялся, Десятый, – немного удивлённо отзывается Гокудера. – Я верил.
Тсуна невольно улыбается: всего лишь несколько слов, но для него их значение сложно переоценить.
Может быть, он не может защитить всех, кто ему дорог, но постараться сделать всё возможное для этого – в его силах.