Команда "Солнечная сторона". Внеконкурс. Авторский фик

[reborn-nostra]

Название: Невероятное путешествие итальянцев в Японию
Автор: Солнечная сторона
Бета: Солнечная сторона
Герои (Пейринг): Луссурия, Вария
Категория: джен
Рейтинг: G
Жанр: юмор
Размер: 3819 слов
Саммари: Вария берется за задание, исполнять которое надо в Японии. Приквел к ОВА "На источниках"
Дисклаймер: манга и аниме Katekyo Hitman Reborn! принадлежат Амано Акире и студии Artland
Примечания: 1. фик написан на конкурс Reborn Nostra: Танец Пламени, тема "Командировка на край света"
2. POV Луссурии

День первый

Сегодня за завтраком Маммон заявила, что нам пришел заказ на столько денег — хватит на ремонт особняка на весь ближайший год. Бельфегор, меркантильное дитя, сразу спросил: «С мебелью?» — и Маммон ответила, что да, и с мебелью тоже.

Мебель — это, конечно, повод заинтересоваться, не смею спорить. Вот вчера босс кинул в Сквало креслом. Не своим любимым, к счастью. Сквало решил, что кресло — это много даже для него, и увернулся. В результате в кабинете босса теперь нет кресла для посетителей, двери, куска стены и косяка. Босс сказал, что будет принимать гостей в спальне, пока не приведут в порядок кабинет. Какое счастье, что гостей у босса не бывает, а Сквало наплевать: кабинет или спальня. Спальня, может, даже и лучше: подушку в голову получить приятнее, чем пресс-папье.

Но поскольку такие эксцессы случаются в среднем раз в неделю, и это только у Занзаса, а про невинные развлечения Бельфегора и тренировки Леви я лучше помолчу, — денег наш особняк жрет столько, что Маммон готова плакать кровавыми слезами, расписывая квартальный бюджет. Мне ее не жалко, потому что ее рыдания размывают суммы нашего жалованья. Зато очень жалко Сквало, потому что выбор между креслом и урезанным денежным содержанием — скверный выбор…

О чем это я? Ах, да. Когда Маммон сказала про мебель, свет немедленного согласия просиял даже в глазах у Занзаса. Впрочем, босс последнее время принимает заказы на работу, не вникая в содержание. Вникает потом Сквало. Которого, кстати, нужно поймать при свете дня и приглядеться, не пора ли закрасить ему седину.

Маммон очень уж коварно ухмыльнулась, пообещала прислать командирам подробности по почте и упорхнула. Мне всегда было интересно, как ее пустышка в полете не перевешивает.

За обедом мы узнали, что работа предстоит заковыристая (за такую сумму чего и ждать), в Японии (не перекосило, кажется, только Бельфегора) и всем офицерским составом (потому что заковыристая). То есть Занзас мог бы и не ехать, но оценил перспективу остаться в особняке одному и решил, что он с нами. Кстати, правильно: лучше с нами, чем потом мы лишимся половины личного состава из-за плохо поджаренного стейка.

За ужином меня назначили ответственным за материальное обеспечение поездки.

Вот одного не понимаю: почему я?! Почему не Сквало, который шпарит по-японски так, будто и правда пожрал души всех, кого он там замочил за десяток лет? Почему не Маммон, которой вообще плевать, на каком языке разговаривать, ее все равно поймут?

Но нет. Если завхоз — значит, Луссурия. И неважно, куда предстоит ехать: в Исландию, Папуа-Новую Гвинею или Кувейт. Мамочка все найдет, всех уговорит, обаяет и напугает, можно одновременно. Приятно все-таки чувствовать себя незаменимым… Пойду почитаю, что есть достопримечательного в Японии, кроме Токийской телебашни, Фудзиямы и Савады Цунаеши.

День второй

Сел поискать информацию, как нам в той Японии существовать. В отличие от Намимори, где мы жили в нормальном отеле, сейчас предстоит шарахаться по лесам и горам и селиться в сооружениях, которые называются «рёкан». Это такие японские народные здания в основном из бумаги и бамбука, судя по картинкам. Пишут, что это придумано, чтобы во время землетрясения кирпичи не сыпались на голову.

Уж лучше б были кирпичи, к ним хотя бы не привыкать. Бумажные стены, Мадонна! Наверняка Занзас просто мечтает, чтобы вся команда знала, какие кошмары ему снятся. А Леви вообще храпит. Это ужаснее всего. Сколько от него уже сбежало из-за этого девушек! Я предлагал ему обратиться к врачу, но он сказал, что храп — свойство настоящего мужчины.

Лично я не храплю, между прочим.

Посмотрел, чем будут кормить в «рёкане». Стало страшно. За «рёкан». Если подать Занзасу вот это вот симпатичное, мелко нарезанное, в десятке маленьких мисочек… Как бы уговорить босса остаться дома, а? С Леви, например. Леви тоже нельзя этим кормить, он решит, что над ним смеются. Ах да: про вилки и ножи в тех краях еще не знают. Бедный Бельфегор, он сойдет с ума. Хотя куда дальше-то…

А еду они там оформлять умеют. Так миленько! Эх, и почему я не справлюсь с этим заданием один.

День третий

Полдня пытался наладить связь с «рёканом». Что они не понимают по-итальянски — ладно, но ведь и по-английски тоже. Попытался воспользоваться программой-переводчиком, получается полная ерунда. Позвал Сквало. Тот пришел, посмотрел на мою переписку, заржал и сказал, что белых людей в этой дыре видели хорошо если в телевизоре.

Медленно осознаю, что там, куда мы едем, говорят только по-японски. И пишут.

Босс повредил еще несколько деталей интерьера, когда выяснил, что до базового лагеря мы поедем в автобусе с наемным шофером. Он почему-то непременно хочет лимузин и никого постороннего. Считает, что для режима секретности это просто необходимо.

Оставил его переваривать вопрос, кто из нас поведет машину с правым рулем по левостороннему серпантину после полусуток перелета. Надеюсь, он не заявит, что это буду я. Еще сильнее надеюсь, что ему не придет в голову заниматься этим самому. На всякий случай сделал обзор японского автомобильного рынка. При надобности скажу боссу, что лимузин придется везти с собой из Италии, и с режимом секретности мы попрощаемся на выгрузке из самолета. Говорить ему в глаза правду о том, как он водит машину, — это развлечение для Сквало.

Взял билеты до Хиросимы. Пришел Бельфегор, намекнул, что собственным самолетом Варии удобнее. Полчаса поил его томатным соком и рассказывал, как это занудно и некрасиво — перекрашивать самолет, чтобы по нему не было очевидно, кто прилетел. Про цену рейса с дозаправкой упоминать не стал, принц выше таких мелочей.

Стоило уйти Бельфегору — заявился Леви и закатил истерику про то, что в Хиросиме радиация и это ужасно вредно для босса. Пришлось объяснять ему, что у босса стальные яйца, и после Колыбели ему не страшна какая-то там радиация. Пожалуй, расписывать Леви, сколько сейчас той радиации в той Хиросиме — не лучшая идея. Вряд ли он помнит со времен школы, чем отличаются беккерели от зивертов и какое отношение к этому имеют шестнадцать килотонн шестьдесят лет назад.

Все еще думаю, что делать с «рёканом». Больше в тех краях жить негде, а за размещение в палатках мне спасибо не скажут и денег тоже не дадут. Дадут, скорее всего, по шее, и пребольно.

День четвертый

Босс согласился на автобус, но потребовал, чтобы в самолете нормально кормили. Пришлось добавить в список наших пожеланий к авиакомпании еще один пункт. Кажется, восемнадцатый. Предыдущие касаются снаряжения. Ножи Бельфегора еще можно провезти как сувениры, с огнестрелом немного сложнее. Вечером поеду на переговоры. Проще было бы выкупить у них весь рейс, но Маммон говорит, что тогда задание становится нерентабельным. В ее устах это значит, что прибыль не превышает 1000% от затраченных средств. Придется заняться шантажом. К счастью, все, кто принимает там решения, люди семейные. Это так неудобно, когда приходится искать тайных любовниц и финансовые махинации!.. Ничего не могу поделать с врожденной брезгливостью. То ли дело дети и внуки…

С «рёканом» надо что-то решать. Одолжил у Сквало японо-итальянский разговорник, десятилетней давности и затрепанный до изумления. Не помогает все равно. Вот бы те штучки, которые нам выдавали Червелло перед Конфликтом Колец… Настоящие технологии будущего, переводят с любого языка на любой. И, главное, такие крошечные! Жаль, что пришлось все сдать.

Кстати. Червелло. Неплохая, в сущности, мысль!

...

День шестой

Говорят, что мужчины — с Марса, а женщины — с Венеры. Про мужчин врут, но вот Червелло на инопланетянок похожи. В том числе наивностью. Они совершенно серьезно полагали, что их штаб-квартира секретна и ее трудно найти. Видимо, маскировались под общество любительниц розовой краски для волос. И армию клонов заодно.

Барышни не сразу сообразили, что я приехал с миром и даже с деловым предложением. Переполох в стае фламинго был приятен глазу первые пять минут. Дальше стало слишком уж однообразно. Эх, все-таки не люблю женщин. Я, собственно, и людей-то в целом — не очень…

Предприимчивые дамы попытались выкатить счет за свою оперативницу, которую Занзас пришиб в Намимори. Предложил им отправить запрос в штаб Варии. Они пожаловались, что уже отправляли. Пять раз. Надо же, а мы и не заметили…

Сговорились о венке на могилу погибшей и десятке микропереводчиков взамен. Я собирался, на самом деле, просить только один, но барышни оказались потрясающе щедры. Почаще надо снимать очки: оказывается, это сногсшибательно действует на собеседников.

На обратном пути заехал к Шамалу, спросил, нельзя ли этот переводчик аккуратно имплантировать под кожу. Доктор завел свою шарманку про то, что с мужчинами не работает. Предлагал переубедить его на практике. Не преуспел. Впрочем, его комарам мой одеколон тоже не по вкусу.

Пока меня не было дома, Бельфегор в очередной раз пропустил плановый визит к дантисту. Как безответственно!.. Записал его на завтрашнее утро. Абсолютно некому присмотреть за ребенком, все приходится делать самому.

День седьмой

За завтраком налил принцу успокоительного в лимонад. Пропорция 1:1. Бельфегор не учуял, зато учуял Сквало. К счастью, удалось его пнуть под столом, и орал он уже на другую тему.

Дождался, пока Бельфегор допьет, и объявил, что мы едем к дантисту. Взять на заметку: после полстакана валерьянки у принца неважно с меткостью. Хотя, возможно, это от страха. Удивительный мальчик: Занзаса не боится, а зубного врача — очень.

На полпути принц перестал брыкаться, а у дантиста почти заснул, так что я сбегал через улицу к знакомому хирургу. Микропереводчик теперь за ухом, работает прекрасно. По крайней мере, что именно бормотал хирург себе под нос, я понял. Попросил его больше про мафию так не выражаться. Он ответил, когда прокашлялся, что в жизни бы не догадался о моем израильском происхождении. Видимо, говорили на иврите. Как мило!

Дотащил Бельфегора до дома, а там Маммон рвет и мечет: оказывается, принц ей нужен на задании. Позвал Леви, чтобы попробовал разбудить ребенка, а мне надо было успеть дозвониться до японцев, пока у них рабочий день не кончился.

В «рёкане» очень обрадовались, долго благодарили, что мы сочли возможным найти переводчика. Почему Сквало до сих пор не перерезал все население этой страны, хотел бы я знать? Он же не выносит, когда с ним вежливы. Вечно подозревает подвох.

Попросил прислать фотографии территории и самого здания. И план тоже. Надо разметить пути отхода на случай чего.

Решил, что имею право на спокойный вечер. Успел покрасить ногти на левой руке. Потом примчался Сквало, пришлось бросать все и ехать с ним за головой какого-то вонючего пьяницы. Водить машину с мечом, примотанным к руке, ужасно неудобно, так что Ску всегда нужен шофер. Я предлагал вместо себя кого-нибудь из своего отряда, но он и слушать не стал… По правде сказать, правильно не стал: у владельца нужной головы оказалась недурная охрана, и пришлось немного приласкать парней, пока Сквало догонял их хозяина. Маникюр испорчен, разумеется, но вечер, тем не менее, вышел приятным.

День восьмой

Звонили из авиакомпании. Обещали всяческое содействие. На всякий случай послал одному из этих господ свежие фотографии его детишек, которых он услал в Бельгию. Так, напомнить, что от Варии не спрячешься. Вылет завтра — надеюсь, все пройдет гладко.

Хорошо бы Маммон до отлета не поинтересовалась счетами за телефон. Разговоры с Японией — это дорого, но чудесный инопланетный приборчик не умеет переводить написанное, поэтому почтой общаться не получается. А вычтут ведь из моего жалования, а не из бюджета операции!

Японцы прислали фото и план. Два часа разрисовывал зоны обстрела и всякое такое. Умеют самураи выбрать местечко на господствующей высоте. Начинаю испытывать симпатию. Страна Восходящего Солнца, это так поэтично.

Потом посмотрел на интерьер. Теперь думаю, на чем бы повеситься, прежде чем Занзас меня пристрелит, а Маммон развеет пепел над Палермо.

Там не то что бумажные стены, там вообще нет стен. Никаких! Шестиместный номер с матрасами на полу. За такие деньги! В таком месте! И, главное, рядом нет ничего другого, а дальше не уедешь, объект же… миссия же…

Говорить команде или не говорить?..

Зашел Сквало — одолжить бинтов. Спросил, что со мной стряслось. Мадонна, если уж этот заметил… Пришлось колоться.

Ску ржал так, что прибежали Бельфегор и Маммон. Ну, Маммон прилетела. И первым делом, конечно, уставилась в монитор…

Да-да, конечно. Именно этого я и опасался. Когда одновременно смеется Сквало, вопит Маммон и иронизирует принц, помещение становится непригодно для жизни. Что ж, зато я впервые видел, как Ску пытается вытирать слезы протезом. Бедняга. Полетит завтра с пластырем на физиономии.

Потом он сказал, что мы все идиоты, а это самое шикарное, что может быть, и если Маммон стесняется, то там есть такие специальные желоба, куда на самом деле можно поставить перегородку. Маммон завопила еще громче. Кажется, предположение, что она может чего-то стесняться, ее оскорбляет.

Бельфегор заявил, что на фоне ночевок в палатке, в канаве и в вентиляционной шахте японский домик выглядит даже, пожалуй, благородно. От поцелуя увернулся, сбежал и унес с собой Маммон. Надо проверить, что я ему вчера наливал: может, эта валерьянка с пролонгированным действием?..

Сквало в кои-то веки позволил обработать свои царапины. А заодно сказал, что там, куда мы едем, офигенные горячие источники. И мы будем полными болванами, если не искупаемся. И вообще, про особенности японского домика он Занзасу объяснит сам.

Не передать словами, как я был ему благодарен. Леви потом очень просил не признаваться в любви на весь особняк. Я уточнил: Сквало, значит, орать на весь особняк можно, Маммон можно, а мне нельзя, с какой это стати? Леви обосновать не смог, покраснел (от злости на свое косноязычие, наверно) и сбежал.

Вылетаем через восемь часов. Пойду-ка собираться. Хотя нет, сначала пойду попинаю остальных. Пусть тоже бегают, чего я один страдаю.

День девятый

Бельфегор все-таки ухитрился забыть на себе десяток ножей. Пришлось объяснять очень хмурым безопасникам, что это реквизит для фокусов и вообще оружие ненастоящее. В доказательство завязал один ножик бантиком. Принц теперь от меня шарахается. Правильно делает, я очень зол. Это вообще не так-то легко, гнуть кусок стали с непринужденным видом! Хорошо еще, Сквало уже смирился с новыми правилами и без напоминаний запихал меч в багаж.

В самолете нами занимался очаровательный, хотя и слегка напуганный стюард. Подозреваю, ему объяснили, с кем он имеет дело. Хотя, возможно, я просто по привычке слишком нежно ему улыбался.

Занзас проснулся к обеду, сожрал свой стейк и отключился обратно. С одной стороны, это хорошо, потому что если ему становится скучно в самолете, судьба этого самолета вызывает вопросы. С другой стороны, к посадке он выспится, и веселая жизнь ждет нас по дороге на место. За что люблю босса — не скучно с ним никогда.

Леви всю дорогу боялся летать, поэтому его не было слышно вообще. Он даже плед на голову натянул.

Маммон с Бельфегором резались в канасту — шепотом, потому что сидели с Занзасом. Если Маммон играет не на деньги, она не жульничает в карты. За весь полет, насколько я расслышал, Бельфегор выиграл три леденца и два дежурства в оружейной. За леденцы потом надо будет высказать Маммон порицание, и пусть учтет, во сколько обходятся услуги дантиста для принца. Хочет скармливать ребенку вкусное — пусть выбирает хотя бы полезное. И я даже не хочу знать, что она выиграла у него.

Сквало, когда не спал и не ел, рассказывал мне, как полагается себя вести в «рёканах» и на горячих источниках. Я раньше думал, что с такими горящими глазами он может трепаться только о холодном оружии. Акула-то, оказывается, любит купаться куда сильнее, чем прикидывалась… Выдохшись и даже немного осипнув, Ску заснул. У меня на плече. Не сказал бы, что я против, но к концу полета плечо затекло невыносимо, а спихнуть сладко дрыхнущего капитана в сторону Леви мне не хватило ни ловкости, ни жестокости. Так что на выходе из самолета был я несчастен лишь чуть менее, чем зол при посадке.

День десятый

Рассвет встречали на серпантине. Леви укачало, и это ни разу не удивительно; удивительно, что укачало Маммон. Я полагал, что так не бывает. Она всплыла в воздух и висела под потолком автобуса, томно постанывая. А поскольку автобус мотало, периодически висела и над моей головой. Мечтал о зонтике — так, на всякий случай. Но ничего, пронесло.

Японец-водитель был совершенно невозмутим, чем меня покорил начисто, хотя и мелкий-кривоногий, с зубами в разные стороны. Человек, способный не измениться в лице, когда в его автобусе ребенок сам по себе болтается в воздухе, — это так прекрасно, что уже бог с ней, с внешностью.

Начинаю понимать, за что можно любить Японию. Ну, кроме еды и пейзажей.

Кстати говоря, пейзажи вокруг были такие, что даже Занзас к окну прилип. И таращился на восход, горы, ущелья, водопады и прочие красоты, пока не сообразил, что его всей команде видно. Когда сообразил — уселся ровно, насупился и сделал вид, что жизнью недоволен. Я прямо-таки почти поверил. А между прочим, это у босса вторая поездка за границу, и в первую ему как-то не до красот было. Да он и по Италии толком не ездил, по-моему…

Зато Сквало эту природу, судя по всему, видал в гробу в черном поясе. Все вертелся, высматривал, далеко ли еще ехать. Ну а что тут высмотришь — горы…

Когда мы выпали из автобуса перед «рёканом», нас можно было голыми руками брать, так все замотались. Надеюсь, Маммон учтет это и в следующий раз не поскупится на вертолет: ей, кажется, было хуже всех.

К нам выбежали хозяева: видимо, оценили еще издалека, какие зелененькие гости к ним прикатили. Тут и настал мой звездный час! Надо, наверно, Червелло еще какую-нибудь финтифлюшку для украшения могил прислать, в благодарность. Потому что какие квадратные сделались глаза у босса и принца, когда я с хозяевами заговорил… эх, остановись, мгновенье, ты прекрасно! Люблю, когда меня ценят.

Правда, потом Сквало сказал, что если я хотел быть вежливым, так у меня не получилось. Ладно… думаю, даже японцы вряд ли обидятся на гостя, у которого половина группы очень старается не сблевать прямо тут, а другая половина пытается раскукожиться после суток перелета и переезда.

Нас привели в комнату, ту самую, с шестью матрасами. Их, между прочим, не было. Но Ску сказал, что все нормально, постели в шкафу. И даже показал, которая из стен на самом деле шкаф. Еще одна стена на самом деле была дверью в сад, но это я уже знал, потому что план выучил наизусть. Остальные путались и блуждали до вечера, кроме Занзаса, который запомнил, где дверь в сортир, и больше никуда из комнаты не выходил.

Сразу после заселения попытались сбыться мои худшие опасения. Занзас устроился поудобнее, посмотрел в потолок и произнес: «Стейк!»

Что ответили на это Маммон и Леви, лично мне не воспроизвести.

Но тут Сквало встал перед боссом непоколебимо, как скала Гибралтара, и сказал: «Местная кухня».

«Стейк!» — попытался настаивать босс. Однако в отсутствие в комнате чего-нибудь, что можно было бы в Сквало кинуть, он был как-то… неубедителен. А швыряться Пламенем, находясь в доме, сделанном из бумаги, соломы и дерева… в общем, порой Занзас забывается и выдает, что умеет пользоваться мозгами и в быту, а не только в драке или интригах.

«Местная кухня», — мстительно заявил Сквало. Потом подумал и добавил: «Есть — палочками!»

Я опять испугался, что сейчас начнется. Но почему-то обошлось.

Что я могу сказать о местной кухне… Она восхитительна. Все эти цветочки из овощей, тонкие до прозрачности ломтики, лакированные мисочки, все такое хорошенькое! И на удивление сытное, между прочим. Занзас сначала кривился и даже пригрозил зажарить Сквало, если обед окажется нехорош… потом умял свою порцию, порцию Леви, а потом несколько удивился, отчего это так хочется упасть и заснуть прямо тут.

Иногда жутко бывает понимать, что ему все еще шестнадцать. В некоторых вопросах.

Сквало звал купаться, но отказались все, кроме Бельфегора. Завтра уже нужно было начинать работать, так что здоровый сон — и ничего более. Впрочем, судя по тому, с каким довольным видом прокрались потом в комнату эти водоплавающие, может, и стоило послушать Ску…

День одиннадцатый

После завтрака разбирали снаряжение и исследовали окрестности. Хозяева дипломатично сделали вид, что ровным счетом ничего необычного не наблюдают. Если японцы все такие, то я их уже уважаю.

Занзас, который в работе как таковой был не задействован, осмотрел здешние купальни и потребовал себе кресло. По-моему, у него нездоровое пристрастие к креслам. Возможно, это стоило бы попробовать полечить… а с другой стороны, уж лучше к креслам, чем к маленьким мертвым зверюшкам, например…

Объединенными усилиями (хозяевам пришлось врать, что у босса редкая болезнь позвоночника и иначе он сидеть не может) нашли ему ветхую качалку, прибили к ней ножки, укрепили бамбуком и предупредили, что ни одного полета сооружение не выдержит. Занзас, естественно, косо посмотрел и ничего не сказал. Потом повелел поставить кресло на скалу посреди купальни.

Болезни позвоночника, знаете ли, они и на мышление немножко влияют… Впрочем, если не отходить далеко, то смотрится в меру величественно.

После мебельных работ команда попыталась расползтись по окрестностям. Пришлось собирать в кучку, раздавать план операции и проверять, как выучили. А что? Назначили завхозом — сами виноваты! Бельфегор, правда, пытался возражать, что завхоз — это не вечный двигатель на пинковой тяге. Маммон сказала, что все, кто с Пламенем Солнца, такие. Неправда, я уникальный.

Пообедали, договорились об условных сигналах, молча помолились, чтобы босс не разнес «рёкан», пока нас не будет, и пошли на работу. Уже когда стартовали, я вспомнил, что микропереводчики так и лежат у меня в сумке, и можно было бы выдать Занзасу один, и как это я запамятовал… Хотя нет. Все, что ни забывается, к лучшему. Так он хотя бы не запросит у хозяев луну с неба. Надеюсь.

День двенадцатый

Вернулись с работы. Все прошло нормально.

Из Леви вынул две пули, Бельфегора немножко зашил, Маммон влил снотворного — пусть отдыхает, чуть не надорвалась. У Сквало четыре шикарных параллельных пореза, неглубокие, но крови — как на бойне. Он жутко доволен, говорит, что первый раз видел багнак в бою, а не в музее. Теперь я заодно знаю, что капитан ходит по музеям холодного оружия.

Собственными треснувшими ребрами пренебрег, все равно само заживет, не впервой.

Какие все миленькие, когда лежат, не рыпаются и даже не ругаются!

Босс, по словам хозяев, с утра отмокает в купальне. Я было хотел сходить его навестить, но Ску на мне повис, как заправский бульдог, и грозным шепотом посоветовал так не делать.

Я бы и сам, конечно, вспомнил, что Занзас ненавидит демонстрировать кому бы то ни было шрамы от Колыбели… но, возможно, вспомнил бы поздно. Сквало — спаситель! Правда, целовать себя не дает. Бедные мои ребра.

Дождался, пока он задремлет, и заплел ему корону из косичек. А нечего драться, когда к тебе со всей любовью.

Явился Занзас, с порога что-то рявкнул и немедленно заткнулся, глядя на лазарет. Ну конечно, дома-то босс никогда не видит, в каком виде мы возвращаемся с заданий. К нему только Сквало докладываться сразу несется, а он даже когда на рубленый бифштекс больше похож, чем на человека, все равно такой жизнерадостный — совсем не заметно, что ранен.

Отчитываться в этот раз пошел я, как самый здоровый. И что? Интересовала босса операция? Три ха-ха. Он желал знать, когда это я выучил японский!

Пришлось, конечно же, колоться. А потом вшивать боссу переводчик. Честно предупредил, что я хирург от слова «херовый», но Занзас очень убедительно разъяснил, что еще один шрам ему погоды не сделает. Когда у меня от его убедительности перестало темнеть в глазах — произвел маленькую операцию.

Босс очень потешно говорит по-японски. Он и хотел бы быть грубым, но тут для этого приходится орать, а это же ниже его достоинства! Так что он просто очень мрачен.

Хозяева опять не удивились. Может, они вообще не умеют?..

Когда наши проснулись, сначала долго бегал от Сквало, а потом — за Леви. Занзас, конечно, рассказал про переводчики и велел всем обзавестись. Наркоз? Какой наркоз? Откуда у приличных итальянских туристов в аптечке такие подозрительные штуки? …на самом деле он просто кончился уже. Так что Леви держали втроем.

После всего Ску сменил гнев на милость и потащил меня купаться.

Хо-ро-шо…

У нас еще два дня в запасе. Клянусь, я поделю их между сном, едой и горячими источниками. Можно же такому полезному и замечательному во всех отношениях мне хоть немножко отдохнуть?!

День тринадцатый

Прилетел автобус. На нем прилетел Савада Цунаеши с командой.

Я уже тоже ничему больше не удивляюсь. Видимо, Япония — она вообще такая. Но, Мадонна, за что, я же просто хотел капельку отдыха…

…Хозяева осведомились у Занзаса насчет его редкой болезни позвоночника. Если не повезет попасться боссу на глаза до отъезда, считайте меня… а, кем-нибудь, мне будет тогда уже все равно!