Трэш, угар и ананасы!
Название: Шесть утра
Автор: esplodio
Бета: Мировега и jf,j
Пейринг: Хибари/Мукуро, Кен/Хром, Чикуса, М.М., Дино
Категория: слэш, гет
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU, slice of life, romance
Размер: миди (11 585 слов)
Саммари: Длинноволосый человек снился Хибари не впервые. Это началось две недели назад: странные, путаные сны, в которых он будто проживал параллельную жизнь, неизвестные враги, фантастическое оружие. И этот мужчина, больше похожий на демона – день за днем, в каждом сне они были рядом.
Дисклаймер: все принадлежит Акире Амано.
Примечания: фик написан на конкурс Reborn Nostra на дайри, тема «Бесконечное множество миров».
Предупреждение: при наведении курсора на англоязычный эпиграф высвечивается перевод.
Скачать фик одним файлом: sendspace, формат .doc
00:00 AM.
- Кея, иди сюда!
Тонкие руки – жадные, бледные – тянулись к нему, тянули за плечи, заставляя улечься на простыни. Человек смеялся, подавался Хибари навстречу и часто двигал бедрами, задыхаясь. Воздух вокруг них пах цветами и плавился, будто в комнате что-то горело.
Кея проснулся от въедливого писка будильника, стискивая пальцами простыни. Член у него стоял.
Часы показывали шесть утра.
Длинноволосый человек снился Хибари не впервые. Это началось две недели назад: странные, путаные сны, в которых он будто проживал параллельную жизнь, неизвестные враги, фантастическое оружие. И этот мужчина, больше похожий на демона – день за днем, в каждом сне они были рядом.
Иногда – как сегодня – это был просто секс, неторопливый и почти нежный. Иногда они трахались – у стены, на столе, где угодно – быстро и грубо.
Иногда ему снились останки разметанных взрывами зданий, на которых они сражались с противниками в одинаково неприметных костюмах. Тогда они каждый раз стояли спиной к спине, и Кея чувствовал, как вздрагивали от смеха чужие выпирающие лопатки. Черное пламя пожирало людские силуэты, ежовые сферы давили и дробили выживших, а этот – человек или демон? – довольно смеялся.
Иногда он просыпался и понимал, что все еще находится во сне: краски были смазанными, неяркими, за окном слышался птичий щебет, а по груди щекотно скользили длинные волосы. Кея пропускал пряди через пальцы, смотрел на тощую спину, едва прикрытую одеялом, а внутри зарождалось странное чувство, похожее на… нежность? Или восхищение?
Хибари знал: он никогда не чувствовал такого к другому человеку.
Он не знал его имени.
Наверное, это было и к лучшему: в мире успешного финансового директора Хибари Кеи не было места мистической ерунде. Сны – пусть даже такие навязчивые – оставались снами и никак не могли перетечь в реальность. Кея просто не позволил бы подобному повториться здесь.
Вот только вторую неделю подряд он просыпался со стояком, а виски каждое утро ломило от собственного несовершенства.
Впрочем, холодный душ и таблетки от головной боли неизменно помогали. Снимали раздражение, отвлекали от всякой потусторонней чепухи, настраивали на нужный – трезвый – образ мыслей.
Ровно до следующей ночи.
***
За окнами бара шел дождь. Крупные капли глухо барабанили по стеклам, размытые тени прохожих появлялись за мутными окнами – и стремительно исчезали. Хром толкнула тяжелую стеклянную дверь, поежилась от холодного ветра, но сразу же улыбнулась.
- Братик! Спасибо, что встретил.
Высокая темная фигура под белым зонтом издалека могла бы показаться зловещей, но девушка узнала ее безошибочно. Мукуро шагнул к сестре, протягивая зонтик, и почти сразу же зафыркал, морщась, будто рассерженный кот: одна капля упала на нос. Хром рассмеялась, ловко забирая зонт у него из рук.
- Кажется, тебе он не слишком помогает. Я понесу.
- Я же не для себя его принес, - пожал плечами Мукуро. Затем он протянул ей небольшой пакет с логотипом дорогой булочной. – Как и вот это.
- Спасибо, - она невольно напряглась, разглядывая золотистые узоры на бумаге. – Но это... слишком дорого. Ты же знаешь.
- Пустяки. Сегодня можно, - хмыкнул тот.
Хром нахмурилась. Брат говорил тем особенным самоуверенным тоном, который в одних ситуациях успокаивал ее, а в других – как сейчас, например – немного раздражал. Мукуро добывал деньги не слишком честными и очень опасными способами, но их все равно никогда не хватало. И уж точно их не хватало на булочки.
Рокудо нравилось ее баловать. А Хром не хотела, чтобы ее баловали; она хотела только, чтобы ее брат перестал рисковать собой ради какой-то ерунды.
От пакета пахло свежей выпечкой, бумагой, а еще – чем-то непривычно приторным и сладким, похожим на женский парфюм. От этого запаха Хром почему-то стало тревожно.
- Эй, - Мукуро уловил перемену в ее настроении и приобнял. – Не не принимай все так близко к сердцу. Просто сегодня был хороший день, я мог себе это позволить. А теперь пойдем. Дома я сварю нам глинтвейн.
Он явно не чувствовал своей вины и опять был невыносимо самоуверен, но Хром не стала продолжать этот разговор. Смутное чувство тревоги забылось уже через пару шагов.
***
Дино Каваллоне, деловой партнер отца и бессменный источник раздражения самого Кеи, перехватил его в столовой через три дня, предложив поговорить. Хибари покосился на него хмуро, но кивнул, позволяя увлечь себя в кабинет Каваллоне – «пообедать».
Пообедать, конечно же. Дино даже во время еды умудрялся говорить ни о чем и обо всем. Так было всегда, но сегодня Каваллоне, кажется, не был настроен на пустые разговоры.
- Ты как-то странно выглядишь в последнее время, Кея. Что-то случилось?
Дино был проницателен настолько, насколько мог бы быть проницательным друг – если бы Хибари когда-нибудь вздумал причислять к друзьям кого-то из этих… травоядных. Кого-то из этих ломких и мягких людей, вечно тонущих в собственных эмоциях, вечно страдающих из-за придуманных ими же кошмаров. Впрочем, Каваллоне был похож на травоядное гораздо меньше, чем большинство окружающих – ровно настолько, насколько мог бы быть друг, – и именно поэтому Кея нехотя ответил:
- Я плохо сплю в последнее время.
В памяти тут же воскресли картины из его снов – жадные поцелуи, наспех содранная одежда, два тела, что сплелись на темных простынях, – и Хибари досадливо поморщился: на самом деле иногда он спал даже слишком хорошо. Настолько хорошо, что пора было бы обеспокоиться: сны, в которых он убивал людей десятками и трахался со странным незнакомцем, порой казались ему более захватывающими и реальными, чем собственная жизнь, упорядоченная до мелочей.
Конечно же, он не сказал этого Дино. А тот, то ли не заметив странной задумчивости Хибари, то ли желая вывести из нее, поспешно продолжил:
- А почему? Тебе что-то мешает, или так, нервное? Знаешь, от бессонницы помогает мед, попробуй! Или хочешь, я тебе привезу, Кея?
Голос у Дино звенел, наполненный солнцем и неуместной жизнерадостностью. Он был слишком громким. Слишком навязчивым.
Опять начала болеть голова.
- Я попробую, - согласился Хибари – непривычно легко для себя самого. – Мне пора.
Его кабинет находился двумя этажами выше, таблетки должны были быть там, в верхнем ящике стола, прикрытые бумагами с финансовой отчетностью. Кея поспешно зашагал к выходу, с раздражением думая о том, что эти сны начинают разъедать его реальность.
Дино пристально глядел ему вслед. Выражение его глаз изменилось: исчезли искры напускного веселья, уступая место затаенной тревоге. Будто бы потускнело солнце.
***
Утро пахло кофе и нежной, сонной тишиной. По всей квартире плясали солнечные пятна, пробиваясь из-за штор, разливаясь по полу, – плясала и Хром, тихонько переступая на кафельном полу кухни, чтобы не разбудить брата. На плите в маленькой джезве готовился кофе с корицей, на столешнице были аккуратно разложены вымытые овощи и яйца на омлет. Вчерашнее раздражение и тревожные мысли почти забылись за ночь и окончательно растворились в ярком солнце.
Утро было спокойным.
Солнечные лучи упорно пробивались сквозь неплотно задвинутые шторы, касаясь ресниц Мукуро. Тот скривился в полудреме, попытался перевернуться на другой бок, – но так стали различимы дразнящий запах кофе и тихая музыка из радиоприемника. Пора было просыпаться.
Сноровисто пригладив волосы и затянув их в аккуратный хвост, Мукуро бездумно оглядел комнату. Она казалась аккуратной и довольно милой: сестра развесила тут и там недорогие репродукции, чтобы скрыть пузырящиеся от сырости обои, прикрыла грубый пол пушистым ковром, предложила купить длинные белые этажерки, чтобы с их помощью сэкономить место... Проще было бы купить новую квартиру, – горько шутил Рокудо, помогая Хром обставлять комнаты. На самом деле это было не проще.
На самом деле он ненавидел эту квартиру, этот район, эту жизнь в нищете, но ничего не мог изменить.
- Доброе утро, - увидев Мукуро на кухне, Хром улыбнулась и подняла крышку сковороды, демонстрируя ему омлет. – Завтрак уже почти готов, а ты пока можешь выпить кофе.
- Ты просто прелесть, - сощурился тот довольно, доставая белые чашки для кофе. Вся посуда в их доме была стерильно-белой – порой это настораживало Хром, навевало воспоминания о больничной палате и остром запахе лекарств. Но Мукуро не любил цветную посуду, а Хром слишком любила Мукуро.
Во время завтрака Рокудо обычно ненавязчиво, но тщательно выспрашивал у нее о событиях прошедшего дня; Хром отвечала с улыбкой, не задавая встречных вопросов. Она знала, чем занимается брат: не слишком благородным, но определенно прибыльным делом – мошенничеством в казино. Это ее не шокировало.
Мукуро спас ее от смерти: еще тогда, когда он был просто незнакомым оборванцем, а она – тяжело больной девочкой, сбежавшей из дома и умирающей в каких-то трущобах. Он стал для Хром названным братом, но со временем и она, и он забыли об условности их родственных связей: ближе человека у нее не было. Хром любила его, как родного, злилась на него за чрезмерную самоуверенность и желание контролировать ее жизнь... и боялась за него. Рокудо предпочитал игры с законом и людьми честной борьбе за выживание в бедных кварталах, а Хром слишком боялась, что однажды он не выйдет победителем из этих игр. И поэтому никогда не задавала вопросов – легче было не знать.
Брат ушел через несколько часов, разбив захлопнувшейся дверью сонный покой маленькой квартирки. Ни слова не сказал о том, куда направляется, но пообещал вернуться через несколько часов с мандаринами.
Хром совсем не хотелось мандаринов. Ей хотелось только того, чтобы перестала душить и есть изнутри непонятно откуда взявшаяся смутная тревога.
***
- Кея, да не куксись ты!
- Я не…вот это слово, Каваллоне.
В машине работал кондиционер, но Хибари все равно было душно. Еще бы – вокруг шумел и сверкал неоном квартал развлечений, по которому они медленно тянулись в пробке. Здесь было слишком шумно, слишком людно, и Кея, кажется, всерьез готов был избить дурацкого Каваллоне, который почему-то решил, что сможет «развеяться с другом» среди этой пестрой толпы. Впрочем, Дино пообещал, что в закрытом казино толпы не будет, и Хибари пришлось поверить. Иногда Каваллоне действительно было проще поверить на слово и дать желаемое, чем объяснять, почему он не хочет «немного развлечься».
Но сейчас они стояли у перекрестка в сердце шумного квартала, и Кея с каждой секундой раздражался все сильнее.
- Мне здесь не нравится.
- Да брось, Кея, мы же еще ничего не видели, - беззаботно отозвался Каваллоне. Его-то даже пробки не могли вывести из себя. – Я покажу тебе одно местечко. Тебе обязательно понравится!
Хибари нахмурился, переводя взгляд на лобовое стекло: стоило доползти в тянучке прямо до перекрестка, как они встали на светофоре. Дорогу переходила разномастная толпа – туристы в яркой одежде, молодежь, местные любители развлечений, – все они напоминали Кее стайку крикливых попугаев, хотя сами наверняка мнили себя райскими птицами. Из этой «стаи» почему-то выделялась одна фигура – высокий, одетый во все светлое человек, кажущийся ему смутно знакомым…
Росчерк длинных, стянутых в хвост волос взрезал воздух; прохожий повернулся и скользнул по машинам равнодушным взглядом. Один его глаз – наверное, тот самый, демонически-алый – был прикрыт повязкой.
Кея подался вперед, жадно, неотрывно глядя на человека. Тот его даже не заметил: перевел взгляд на дорогу и ускорил шаг – светофор показывал последние секунды.
- Кея?
- Жди тут, - наверное, стоило бы взвесить все, подумать, стоит ли ловить призрака из собственных снов, но привычная холодная логика в этот раз не сработала. Хибари быстро выскочил из автомобиля, выискивая взглядом ускользающую фигуру в толпе – и побежал, расталкивая прохожих.
- Кея! – растерянно позвал Дино вслед, уже понимая – не поможет. Он никогда не видел Хибари таким... шокированным, порывистым и, кажется, испуганным.
Потом он обязательно выпытает у него, в чем дело, решил Каваллоне. Не сейчас – сейчас останавливать Кею, у которого было такое выражение лица, решился бы разве что мазохист или самоубийца.
Хибари прорывался сквозь толпу – прохожие оборачивались, чертыхались, толкали локтями в ответ; это было неважно. Не до того сейчас было. Человек в светлом даже не оборачивался.
Когда Кее показалось, что он вот-вот догонит его, тот исчез из виду. Хибари даже не понял, как именно это произошло: он машинально обернулся на рассерженный крик очередного прохожего, которого отпихнул прочь, а когда повернулся, высокой фигуры уже нигде не было видно. Его персональный демон будто бы растворился среди толпы и городского смога.
В машину он возвращался помятым, бледным и взбудораженным. Он не знал, была ли эта встреча случайным совпадением или каким-то псевдомистическим знаком, не понимал, как так получилось, что он бросил все и побежал, сломя голову, за этим незнакомцем. Он даже не представлял, что сказал бы тому, если бы догнал.
Но он знал место и особые приметы этого человека. И теперь уже точно знал, что не оставит его в покое, пока не получит ответы на все свои вопросы.
01:00 AM
©Muse.
«Дурман» оживал к вечеру: над входом загорались неоновые огни, просторные залы наполнялись посетителями, а М.М., подкрасив губы и ресницы, взбиралась на сцену – петь. Днем же здесь было почти безлюдно, персонал изнывал от скуки и маялся бездельем.
Хром любила бывать здесь днем.
- Привет, - поздоровалась она, закрывая за собой тяжелую дверь бара. В такое время здесь было непривычно светло: фигуры стоящего за барной стойкой Чикусы и склонившегося к нему Кена сейчас были четко видны, не скрытые полумраком и легким туманом сигаретного дыма.
- Привет! – Кен выпрямился на стуле и попытался пригладить волосы, взъерошивая их еще больше и раздражаясь от этого. Иногда он напоминал Хром смешного извечного подростка, иногда – агрессивного и опасного человека, способного не только выпроводить неподобающе ведущего себя посетителя, но и избить его до полусмерти прямо в переулке. Впрочем, ее это не пугало: агрессия Кена никогда не обращалась против нее самой, а к опасности Хром давно привыкла. Она улыбнулась Кену и кивнула Чикусе, присаживаясь рядом на высокий стул.
- Дай угадаю, - прищурился Чикуса. – Опять малиновый сок?
Хром отрицательно помотала головой.
- Ананасовый.
- Малявка, да ты бунтуешь, - раздался сзади насмешливый голос. – Что дальше: алкоголь, наркотики… разврат в переулках?
- Пока только сок, - Хром чуть покраснела, но все же повернулась, приветствуя М.М. кивком. – Ты сегодня рано.
- Ты тоже, - отозвалась та. – Учитывая, что сегодня у тебя вообще нет смены. Братик опять тебя бросил?
- Нет, - Хром поежилась. М.М. всегда любила говорить ей колкости, и обычно это было совсем не обидно, но не в этот раз.
В этот раз она почему-то совсем не хотела думать о том, где сейчас Мукуро и почему он ее «бросил». Что-то странное надвигалось, зрело в воздухе и будоражило кровь. Хром чувствовала это, не понимала этого и боялась – за себя, за Мукуро, за всех них.
- Мукуро бросил тебя, - бестактно сообщил М.М. Кен. Кажется, он обиделся за Хром.
- Да нет, не бросил, - монотонно отозвался Чикуса. – Они и не встречались толком.
- Да пошли вы! – фыркнула М.М., хватая со стойки готовый коктейль – персиковый сок, пузырящееся шампанское – чуть резче, чем следовало. – А ты, - неприязненный взгляд переметнулся на Хром, - сколько можно носить эти целомудренные блузки? Ты ведь даже не школьница... не монашка тем более! И краситься научись!
Хром кивнула ей вслед. Губы у нее дрожали, готовые вот-вот расползтись в улыбку. Певица удалялась, возмущенно цокая каблуками.
- Заботится, - протянул Чикуса. – Надо же.
От них не хотелось уходить. Несмотря на подколки М.М., сигаретный дым, пьяных посетителей и тяжелые подносы, Хром любила это место. И любила весь персонал «Дурмана» - грубоватый, порой слишком резкий, но понимающий и родной.
Впрочем, пора было идти. Мукуро скоро должен был вернуться. Она хотела застать его дома.
Его телефон не отвечал. Хром смотрела на заставку мобильника, где красовалось их фото, сделанное наспех в фотокабинке – кошачьи усы у нее самой, корона на голове у Мукуро, вокруг бабочки, сердечки и смайлики – так, будто один вид Мукуро мог уверить ее в том, что с братом все хорошо. Обычно это действовало.
Не в этот раз.
Дома ее ждали мандарины – десятки маленьких солнц, рассыпанных по белоснежной столешнице. Их запах наполнял кухню, напоминая Хром о поздней осени, о вечерах, проведенных с братом за котатсу, о тепле чужих рук.
Она осторожно взяла один фрукт, впиваясь ноготками в оранжевую кожуру, ломая на аккуратные дольки. Записки на столе не было. Мукуро в квартире – тоже.
Мандариновая кожура крошилась в руках и падала на пол. Хром осторожно надкусила дольку.
Слишком ранние. Слишком кислые.
***
- Что это было? – увидев его, Дино высунул голову из машины и завертел ею по сторонам, как смешной и нелепый гусенок. Искал кого-то – того, кто мог бы прийти вместе с Хибари. – Кто это был? За кем ты побежал?
Конечно же, он заметил. Понял, что Кея потерял контроль из-за того, кого увидел в толпе – из-за какого-то человека. Это было досадно. И предсказуемо. Хибари знал, что Каваллоне догадается.
Не понимая и недолюбливая большинство людей, он все-таки неплохо разбирался в их привычках и повадках. Их поведение не всегда было понятно, но предугадать ту или иную реакцию Кея мог почти в любом случае.
Почти – потому что только один человек до сих пор оставался ему совершенно непонятным. Он выводил Хибари из себя и одновременно безмерно интриговал…
…и еще пятнадцать минут назад Кея думал, что в реальном мире этого человека не существует.
- Кея, - ему на плечо легла рука – Каваллоне смотрел встревожено. Он вышел из машины, подошел к нему, а Хибари даже этого не заметил.
Что с ним происходило такое?
- Дело не в плохом сне, правда? – осторожно уточнил Дино. Кажется, он действительно волновался.
Хибари вздохнул. Он чувствовал себя очень усталым, сбитым с толку… взволнованным, в конце концов. Он не привык волноваться из-за людей и придавать такое значение случайным, на первый взгляд, совпадениям.
Была ли эта встреча совпадением? Насколько он смог разглядеть, даже повязка на лице у того человека скрывала правый глаз, тот самый, который в его снах был насыщенно-красного цвета.
- Дело не в плохом сне, - признался Кея. Было странно говорить об этом с кем-то. С другой стороны, дурацкий Каваллоне был единственным человеком, с которым Хибари мог бы об этом говорить. – К черту казино. Поехали ко мне, я расскажу.
- Хорошо, - кивнул Дино в ответ, тут же садясь за руль. При всей своей взбалмошности он умел быть надежным и серьезным, когда это было нужно. За нарочитой мягкостью и неловкостью скрывался прочный внутренний стержень, который и помог Каваллоне возглавить собственную компанию, завоевать авторитет и стать Хибари если не другом, то хотя бы человеком, которому можно было доверить тайну.
Вычурное алое «Феррари» тронулось с места, увозя их подальше от злосчастного квартала развлечений. Глядя в окно, Кея сделал несколько пометок в ежедневнике. Это место стоило запомнить.
***
Мукуро любил возвращаться тогда, когда Хром переставала ждать. В этот раз он пришел вечером: за окном стояли сумерки, гремела в отдалении музыка из баров и соседних домов, доносились автомобильные гудки. Хром дремала за столом, положив голову на руки; в неплотно сжатом кулачке виднелась мандариновая кожура, напоминающая лепестки какого-то причудливого тропического цветка.
Мукуро медленно подошел к столу, осторожно коснулся волос Хром. Слабо улыбнулся.
С тех пор, как он нашел ее, сбежавшую из дому и умирающую от болезни в трущобах, мир стал лучше. Она сделала этот мир лучше. Хром постоянно улыбалась, много молчала, а когда начинала говорить – слушать можно было бесконечно. Она все время боролась со страшной болезнью и потому умела жить, как никто другой. И учила этому его самого.
С тех пор, как он нашел ее, ему постоянно было страшно.
Он не смог спасти родную сестру, но нашел другую – на первый взгляд такую же обреченную. Мукуро не верил в богов, демонов, городские легенды и призраков прошлого, но верил в закон кармы. Ему тогда казалось, что Хром – это вторая попытка для него, шанс исправить непоправимое.
Он ошибался.
Хром не была ни второй попыткой, ни первой. Хром была его сестрой – названной, родной, роднее не бывает. Каждый раз, когда он смотрел на нее, внутри оживало и разрасталось странное чувство: сплетение нежности, страха и поразительной жадности. Он ничего не мог с этим поделать, да и, по правде говоря, не хотел.
Хром открыла глаза, увидела его и улыбнулась.
- Ты сегодня поздно.
- Так вышло, - Мукуро не слишком хотелось рассказывать подробности; по его мнению, Хром и так волновалась чересчур часто и беспочвенно. Вот, опять нахмурилась.
- Я волновалась.
- Не стоило, - он чуть наклонил голову, критически осматривая девушку. – Завтра мы проведем целый день вместе. Пройдемся по магазинам, купим тебе новое платье…
- Мукуро! – встревоженно перебила она. Это было странно: Хром редко называла его по имени, редко перебивала…
- Мукуро, хватит уже.
…и редко говорила такие вещи.
- Что ты имеешь в виду? – негромко спросил Мукуро, внимательно разглядывая сестру. Затем неловко попытался перевести все в шутку: - Тебе хватит платьев?
Она не засмеялась. Даже хуже – посмотрела сердито, едва ли не плача.
- Не нужно столько времени проводить там. Зачем нам столько денег? Мы уже не голодаем.
- И не будем голодать! – возмутился он. – Хром, разве ты не понимаешь? Мы можем выбраться отсюда! Мы можем получить все, чего мы достойны!
Хром стало грустно. Брат говорил запальчиво, восхищенно, как один из тех мальчишек, которые обещают отыскать синюю птицу, алый цветок или какое-то другое чудо – а затем бесследно пропадают, сгинув в ночи.
- Но… я не хочу выбираться отсюда.
Мукуро посмотрел на нее изумленно.
- Почему?
Она вздохнула в ответ. Мукуро тяжело было это понять: он, казалось, был создан для роскоши, которую так хотел принести в свою жизнь; и он хотел окружить, задушить этой роскошью и саму Хром. А ей куда больше нравилась их хрупкая свобода на один день, с поездками за город и непременным сбором полевых цветов, с нехитрыми воскресными завтраками и посиделками на ночной набережной, где можно было наблюдать за отражением звезд и фейерверков в воде канала. С музыкой, которая играла в «Дурмане», с изматывающими сменами, с Кеном, с Чикусой…с М.М., в конце концов. И с Мукуро – особенно с Мукуро.
- Мне нравится, как все сейчас, - попыталась пояснить она. – Нравится эта жизнь.
Мукуро вдруг наклонился, обнимая ее, и шепнул самоуверенно:
- Ты просто не знаешь другой. Ты заслуживаешь другой.
От его волос опять пахло чужими духами. На этот раз гораздо острее.
***
- Свяжитесь со мной, как только найдете его, - произнес Хибари напоследок. – И… мне нужны его фотографии. Чем больше, тем лучше.
Детектив молча кивнул и покинул кабинет. Кея откинулся на спинку кресла, чувствуя себя на редкость глупо.
- Ну же, приободрись! – подал голос сидящий на диване Дино. Казалось, ему затея с поисками человека из сна доставляла только удовольствие. Хибари был рад, что не рассказал ему подробностей, иначе Каваллоне наверняка бы сейчас толкал речи о роковой любви.
- Я все еще думаю, что это глупо, - в который раз за день повторил Кея.
- Зато ты сможешь узнать, существует ли он на самом деле или нет.
В этом Дино был прав.
После поездки в квартал развлечений и последующего разговора, из-за которого Хибари мучили потом стыд, раздражение и похмелье, сны не прекратились. Кее даже казалось, что они стали более остросюжетными и развратными – по крайней мере, двойной минет он раньше не практиковал ни во сне, ни наяву.
Но к детективам он обратился только через пару дней, тщательно все обдумав. С одной стороны, это решение казалось ему абсурдным. С другой стороны, оно помогло бы прояснить многое. А сам он в ожидании ответов мог бы хоть немного расслабиться.
- Ты молодец! – ободряюще улыбнулся ему Дино. – Я горжусь тобой! Поедем теперь все-таки в то казино? Или просто пойдем выпьем?
- Нет, спасибо, - Хибари неодобрительно скривил губы. – И тебе не советую. Последний раз, когда ты развлекался подобным образом без меня, компании пришлось постараться, чтобы изъять у репортеров снимки твоих танцев на балконе в неглиже.
- Какой же ты все-таки зануда, - пристыженно пробормотал Каваллоне.
***
С тех пор все было слишком идеальным. Хром думала об этом с тревогой и мысленно упрекала себя за нее: вместо того, чтобы отлично проводить время с братом, думает непонятно о чем. Мукуро в кои-то веки проводил с ней целые дни, покупал мороженое, тащил гулять за город, заставлял примерять новые юбки и платья – в общем, делал все, чтобы Хром думала, будто у них все в порядке.
Ей и самой хотелось бы так думать. Но почему-то не получалось.
Мукуро слишком легко тратил деньги, слишком часто кусал губы и слишком много молчал.
Несколько раз Хром осторожно интересовалась, все ли хорошо; брат неизменно отвечал согласием. Она могла бы поверить ему, разве это было так сложно?
Оказывалось, что да, сложно.
Солнце беспрепятственно лилось через большие окна кафе, нагревая столешницу; мороженое в хрустальной вазочке таяло, заливая крупными белыми каплями ягоды клубники. Хром оправляла новую юбку, чересчур пышную и короткую. Мукуро смотрел в окно с напряженной, застывшей на лице улыбкой.
Наверное, со стороны они напоминали идиллическую семью, которая старательно делала вид, что все хорошо, даже когда их маленький личный мир трескался и разваливался по частям. Это пугало. Хром не хотела, чтобы так случилось и у них.
- Ты не пьешь свой кофе, - неловко начала она. Мукуро слегка скривил губы.
- Слишком горький.
- Горче того, который готовлю я? – попыталась пошутить Хром. Брат неопределенно пожал плечами, продолжая всматриваться в окно, и даже не улыбнулся. Шутка не получилась. Разговор не получился.
Это длилось уже почти неделю, и больше всего сейчас Хром хотелось заплакать. Или закричать. Или подняться и уйти в «Дурман». Сделать хоть что-то, чтобы брат не сидел перед ней с таким видом, не слишком усердно имитируя беззаботность.
Она не могла этого сделать: Мукуро явно что-то тревожило. Его нельзя было оставлять одного.
Рокудо же тем временем напряженно всматривался в толпу. За эту неделю они успели побывать в разных районах, но его не покидало ощущение, что за ним следят. Иногда оно проходило, иногда – накатывало с такой силой, что хотелось бежать без оглядки, пытаясь скрыться от незримых глаз; такое с ним было впервые. Он ничего не понимал и боялся – за себя, за Хром, за свою работу, которая позволяла им жить так, как хочется.
Нужно было ждать. Вести нормальную жизнь, улыбаться за столиками кафе и старательно изображать, что они никак не связаны с преступным миром. Он не готов был садиться за решетку, он не мог оставить сестру.
Но дни шли, а въедливое чувство никак не исчезало, медленно и уверенно отравляя жизнь и ему, и Хром.
***
- Ке-сан, - сжимавший плотный конверт Кусакабе едва ли не сиял от радости – насколько это слово вообще могло быть применимо к подобному жесткому и серьезному мужчине, напоминающего своей внешностью отъявленного головореза из якудзы (Хибари до сих пор не был уверен, что у него нет тайной криминальной подработки). – Вам принесли фото-отчеты.
- Вот как, - Хибари надеялся, что это прозвучало нейтрально. - Оставь. Я потом посмотрю.
Кусакабе кивнул, молча положил конверт на стол и вышел. Он никогда не задавал лишних вопросов, а ещё наверняка не должен был заметить, что у Хибари немного подрагивают пальцы.
Зря он послушался Каваллоне и его дурацких советов. Простые сны, которые вообще не должны были стать частью его жизни, постепенно превращались в навязчивую идею. Кея ждал новых отчетов с почти болезненным нетерпением: они неизменно оказывались бессмысленными, и тогда он испытывал очень противоречивые эмоции – смесь облегчения, разочарования и раздражения. Раньше все хотя бы было однозначно.
В этот раз все вышло не так. Из вскрытого конверта на стол посыпались фотографии – некоторые нечеткие, некоторые на удивление ясные. Человек на них шел, стоял, сидел за столиком кафе, улыбался, говорил, смотрел прямо в объектив – будто чувствовал, что его снимают. Длинные волосы были не такими приглаженными, а глаз, который должен был быть алым, скрывала простая светлая повязка, но в остальном от ничем не отличался от человека из снов.
Хибари сглотнул. Этот человек действительно существовал. Он жил с ним в одном городе, и он мог ответить на все вопросы завтра или даже сегодня, если бы Кея захотел.
Хибари откинулся на спинку стула, прикрывая глаза. Ему о многом нужно было подумать.
02:00 AM
©Globus
К концу недели Хром взяла себе дополнительную смену в «Дурмане». Мукуро, конечно же, был решительно против, но она настояла, с удивлением поняв, что от брата ей хочется отдохнуть.
Это чувство было новым, странным и очень печальным. Сколько Хром себя помнила, они почти все время проводили вместе, и от этого – как и от Мукуро – устать было невозможно. С ним было весело и настолько просто, будто она знала его тысячу лет; он на ходу придумывал истории и редко улыбался искренне, но в такие моменты Хром всегда хотелось улыбнуться в ответ. Он был для нее не названным – родным братом, вечным Питером Пэном, рассказывающим сказки на ночь. Он защищал ее, а ей хотелось оберегать его.
Хром любила его так, как не любила никого из своих кровных родственников, и всегда опасалась, что он попадет в беду, из которой не сможет выбраться в одиночку: он слишком часто играл с огнем.
Сейчас же она устала. Устала от переживаний, от того, что она рассказывала ему обо всем, а он отмалчивался в ответ, устала от этой навязчивой, почти нездоровой любви и опеки. Ее брат был замечательным, но он строил воздушные замки, в которых навеки были заперты только они вдвоем, а Хром очень хотелось впустить в свой мир еще кого-то; у нее даже получалось. Мукуро же был против, и это начинало раздражать.
Хром прислушивалась к новому, непривычному для себя чувству с осторожностью, будто пробуя его на вкус. Оно ей не нравилось – но оно было искреннее, ее, а свои вещи и эмоции она старалась ценить.
- Привет, - привычно поприветствовал ее Чикуса. Кен молча кивнул, заметно оживляясь; М.М. прошествовала мимо, заявив что-то про «слишком тощие ноги, как у цыпленка». Хром это не обидело – никогда не обижало. Она невольно улыбнулась.
Здесь едко пахло сигаретным дымом, с одного стола стекало разлитое спиртное, и опрокинувший стакан посетитель матерился вполголоса. Но здесь были ее люди, с которыми было хорошо, как дома.
За угловым столиком у окна сидел мужчина в темном деловом костюме и разговаривал по телефону. В дешевом баре промышленного района он смотрелся довольно странно, но, судя по нетерпеливым взглядам в окно, он зашел сюда подождать кого-то. Хром посмотрела на него внимательно и быстро зашагала к подсобке – пора было переодеваться.
***
- Ты пришел туда в костюме? – из трубки доносился возмущенный голос. – Ты с ума сошел?! Нужно было одеться по-другому – например, в мешковатый свитер и джинсы, в них-то тебя точно никто не узнает. И обязательно нужно было взять с собой солнечные очки! Какой же шпионаж без солнечных очков!
- Хватит придуриваться, Каваллоне, - поморщился Хибари. – Или я решу, что ты всерьез сошел с ума.
- Ну ладно, - прыснул Дино в ответ. – Но костюм…ты серьезно? Ты же сразу привлечешь к себе внимание!
- Возможно, это и к лучшему, - спокойно отозвался он, вешая трубку.
Кея сам толком не понимал, почему решил прийти сюда. Возможно, только для того, чтобы убедиться в реальности происходящего. В последнее время это становилось жизненно важной необходимостью: каждый сон теперь был прямым продолжением предыдущего; Хибари казалось, что по ночам он и вправду ведет тайную жизнь на двоих с этим Рокудо Мукуро – теперь он хотя бы знал его имя. Утром же оказывалось, что его ждет душ, быстрый завтрак, автомобиль до офиса, бесконечные бумаги и отчеты детективов. Последних было все больше.
Когда Кея узнал, что мужчина из его снов в жизни – обыкновенный шулер, который к тому же ведет какие-то сомнительные дела с богатыми дамами, он испытал разочарование, смешанное с брезгливостью. Мукуро из его снов был сильным, гордым и безумно притягательным, не слишком похожим на растрепанного молодого человека с искусанными губами, смотрящего на Хибари с фотографий. Но даже так он был не готов оставить все, как есть – и нет, дело было вовсе не в той чуши, которую с глупо-восторженным видом Каваллоне нес про судьбу, роковую любовь и прочую ерунду.
Хибари всего-навсего не верил, что здесь все так просто. Ему необходимо было проверить самому.
Тощая неловкая девочка, разносившая напитки, была сестрой Мукуро – об этом ему говорили и отчеты, и ее прическа с точно такими же странно встопорщенными на макушке прядями. Самого Мукуро нигде не было видно.
Кея допил кофе, заплатил и поднялся, направляясь к двери. Глупо было дожидаться Рокудо – тот мог не прийти, а сам Хибари привлек бы к себе слишком много нежелательного внимания, по поводу которого так любил переживать Каваллоне.
По крайней мере, его сестра действительно была здесь. Это обнадеживало.
Хибари был уверен, что в следующий раз не уйдет, не увидев этого человека воочию.
***
Конечно же, Мукуро ждал ее у входа в бар после окончания смены. Хром едва слышно вздохнула, увидев его. Дело уже было не столько в раздражении – работа удивительно хорошо отвлекала ее, смягчала эмоции, - сколько в тревоге. У нее был брат, была не слишком легкая, но очень приятная работа, был персонал «Дурмана» - ее близкие друзья, которые, наверное, ни за что бы не признались в этом; а у Мукуро был только его странный и опасный заработок, и ещё сама Хром. Иногда ей казалось – она усердно отгоняла эти странные мысли, – что брат живет только для нее.
Это было неправильно.
- Не нужно было меня встречать, - негромко сказала Хром. – Я… я хотела с Кеном пройтись.
- Ты же и так провела с ним целый день в одном помещении, - поморщился Мукуро.
Кен его обожал – у всех ребят из «Дурмана» старший и более искушенный Мукуро вызывал восхищение, - а вот брат относился к вышибале с легкой брезгливостью. Хром не знала, было ли дело в самом Кене или же в том, что она – как нашептала ей М.М., смешливо морща нос и делая вид, что только дразнит Хром, и ничего больше, – ему нравилась.
Она опять вздохнула. Порой брат был безнадежен в своей самоуверенности.
- Ты знаешь, - вдруг гораздо серьезней заявил Мукуро, - я отправил документы. Еще пару месяцев назад. Прости, что не сказал тебе – я же знаю, как ты обычно волнуешься.
- Ты... - она замерла на месте, широко распахнув глаза. – Мукуро, это же столько денег! Где ты… как ты их достал?!
- Я постарался, - просто ответил тот, продолжая шагать. – Пойдем. Еще рано радоваться.
За его спиной у Хром неожиданно перехватило дыхание. Она оперлась о стену, прикрыв глаза, но почти сразу же выпрямилась и зашагала дальше. Это было тяжело – внутри все отдавалось тупой болью, – но ей не хотелось, чтобы Мукуро сейчас разволновался.
Хром казалось, что приступы почти прошли. К сожалению, она ошибалась.
***
Казино, в котором «работал» Мукуро, было не слишком большим – это было логично: с двумя мелкими владельцами проще договориться, чем с одной важной шишкой. Музыка была приятной, а вот посетители – слишком шумными, и Хибари недовольно кривился уже в который раз за этот вечер. Дино, еще в машине нацепивший пижонские оранжевые очки и не пожелавший снять их в помещении, разглядывал публику через цветные стекла и очень веселился.
Рокудо нигде не было.
Они находились здесь уже час – как раз достаточно, чтобы Каваллоне выпил несколько коктейлей, взял номера телефонов у пары-тройки девушек, спустил немного денег на рулетке и довел Хибари до белого каления. Умение Дино находить себе развлечения в любой ситуации было, наверное, даже похвальным – по общечеловеческим меркам, но никак не по меркам Кеи.
Больше всего Хибари хотелось, чтобы тот перестал носиться по всему казино и помог ему сориентироваться. Но сам бы он ни за что не сказал этого Каваллоне, а Каваллоне уже слишком плохо соображал.
Когда Кея начал всерьез раздумывать над тем, чтобы плюнуть на все и уехать, оставив Дино здесь, тот все-таки пробрался к нему сквозь толпу, чересчур активно работая локтями.
- В подвальном помещении стоят другие столики, за которыми принимают совсем другие ставки, - громко зашептал Каваллоне. – Я видел его там.
Ощущение, пронзившее Хибари, было сильным и болезненным – пройдясь по нервам током, оно вспыхнуло и стихло.
- Хорошо, - кивнул он. – Я пойду, жди здесь. И… спасибо.
***
Последняя игра на сегодня была сыграна, все игроки покинули зал, и только Мукуро собирал заработанные фишки, раскладывая их аккуратными столбиками.
Он подумывал над тем, чтобы прекратить все это окончательно: если за ним действительно следили, стоило так и поступить. Но уже через неделю ему стало чертовски скучно, тревога притупилось, а уверенность в том, что он непременно выкрутится из любой ситуации, только возросла.
К тому же им нужны были деньги. Гораздо больше денег, чем у них было.
Мукуро не жалел, что вернулся сегодня в казино. Ему нравилась эта атмосфера праздности, нравилось наблюдать за удивлением и гневом на одутловатых лицах богачей, когда он выигрывал у них, нравился азарт, нравилось вживаться в разные роли. Нравились деньги, в конце концов – когда их всю жизнь не хватает, относиться к ним, как к «презренному злату», очень непросто.
Наверное, не будь он так доволен результатами сегодняшней игры, он бы почувствовал раньше, что что-то не так.
Дверь в коридор мягко закрылась, отрезая его от шумящей публики, музыки и выхода из казино.
На пороге стоял человек в деловом костюме.
***
Он действительно отличался от человека из снов.
Тот Рокудо Мукуро, к которому он привык, смотрел на большинство людей насмешливо и надменно. Он выглядел так, будто ничего не боялся. Он был болезненно-тощим, и все его тело было покрыто бледными глубокими шрамами, но Кея никогда не назвал бы его хрупким – не после того, как видел, что делает этот человек в бою.
С ним можно было драться, жестко трахаться, кусать губы до крови и швырять о стены, не боясь сломать.
Стоящий перед ним Рокудо Мукуро выглядел встревоженным и болезненным. Дело было не только в повязке, скрывающей его глаз – Хибари бы многое отдал, чтобы сорвать ее и проверить, что она скрывает, но это бы все испортило, - дело было в том, что он в целом казался слабым.
Кея догадывался об этом по фотографиям.
Кея все равно был разочарован.
Но потом Рокудо заговорил.
- Вы, наверное, ошиблись дверью, - он говорил уверенно, немного насмешливо, хотя Хибари инстинктивно чуял, что тот напряжен и едва ли не испуган. Это не вызывало у него восхищения, но было забавно. – Игра окончена. Я и сам сейчас ухожу.
- Нужно поговорить, - резко отозвался Кея. До этого он десятки раз пытался придумать, как начать этот разговор, но разница между человеком из снов и настоящим Рокудо Мукуро была такой ощутимой, что сбивала с толку.
- Нам не о чем говорить, - ответил Мукуро, сопроводив фразу вымученной светской улыбкой. – Мы даже не знакомы.
Он сжал стопку фишек слишком сильно: красно-черные пластиковые монеты выскочили из его пальцев и застучали по полу. Рокудо вздрогнул, глянул на них быстро.
Этого было достаточно: Хибари шагнул к нему, прижимая к столу, опустив ладони на столешницу – не вырваться.
Конечно же, это был не лучший способ начать разговор, но он был раздражен, измотан этим долгим ожиданием и разочарован результатом. Рокудо сердито зашипел и пытался его отпихнуть – не то чтобы ему это удалось, но по крайней мере это было похоже на нормальное сопротивление.
Возможно, он был не так уж и плох.
- Что вам нужно? – Рокудо глянул на него в упор единственным синим глазом и зло сощурился. – Деньги, что ли?
Против воли Хибари усмехнулся. Это было даже забавно.
Он зачерпнул горсть фишек со стола и высыпал их на Мукуро, наблюдая, как они отскакивают от макушки, носа и плеч, разлетаясь по полу. Тот дернулся и еле слышно ругнулся, задев ноги Хибари своими угловатыми коленями. От его кожи исходило ровное тепло; от волос пахло чем-то свежим.
Кее казалось, что еще немного, и он не выдержит – сорвет с Рокудо чертову повязку, даст ему оплеуху или разложит и оттрахает прямо на этом чертовом столе среди разноцветных монет из дешевого пластика.
Вместо этого он ответил:
- Я не заинтересован в ворованных деньгах. Мне нужна встреча. Возможно, даже не одна. Мне кажется, мы можем быть знакомы.
На мгновение Мукуро замер в его руках, осознавая услышанное. Затем дернулся резче, болезненно пихнул его в плечо, опять выругался. Хибари держал крепко.
- Хорошо, - процедил наконец тот. – Когда?
- Я позвоню, - спокойно отозвался Кея. – У меня есть твой номер.
Он вышел, оставив Рокудо сидеть на столе в окружении разбросанных фишек.
03:00 AM
©Sixx: A.M.
Хром сидела на широком кухонном подоконнике и, болтая ногами, слушала грустный голос скрипки, играющей в плеере. Дверь на балкон была открыта, и ветер легонько колыхал шторы; казалось, будто за ними прячутся все призраки ее прошлого.
Она ждала возвращения Мукуро из казино и впервые не знала, что ему скажет. Днем они так и шли к дому молча; потом брат сдержанно заявил, что пойдет «на работу», а она закрылась в собственной комнате, кусая подушку – боль вернулась, как только за Мукуро захлопнулась дверь.
Проще всего было бы позвонить ему, рассказать обо всем и попросить вернуться с лекарствами. Хром ужасно не хотелось этого делать; все обернулось бы прежним чрезмерным волнением, навязчивым вниманием и фактическим домашним арестом. Это было бы тем, чего хотели врачи и Мукуро, но никак не она сама.
Хром не любила чувствовать себя слабой и немощной. Пусть болезнь и тянула из нее силы, но ей все равно хотелось жить дальше. Просто жить, стараться успеть сделать и почувствовать как можно больше, а не ощущать себя хрупкой стеклянной статуэткой, которую может разбить неосторожное дыхание.
Порой Хром казалось, что если бы окружающие больше верили в ее силы, у нее бы получалось гораздо лучше.
У входа послышался шорох, возня, а затем – звон упавших ключей. Хром вздрогнула, соскочила с подоконника и вышла в коридор, осторожно посматривая на дверь, которую, кажется, открывали с большим трудом.
Вошедший Мукуро шарахнулся, увидев ее в коридоре, но, разглядев, облегченно прислонился к косяку и попытался улыбнуться.
- Вижу, ты по мне соскучилась.
Улыбка у него была напряженной, а от волос и одежды слабо пахло сигаретами. Хром машинально подошла и закрыла входную дверь, с какой-то усталостью отмечая, что ей опять становится тревожно. Иногда от брата так пахло потому, что в помещении было накурено, иногда – потому что он нервничал и курил сам.
Второй вариант ей не нравился. Очень не нравился.
- Это… ты курил? – тихо спросила она.
- Да, - Мукуро опять улыбнулся, но кого, черт возьми, могла обмануть эта кривая нервная улыбка? Уж точно не Хром, которая была с ним рядом последние одиннадцать лет.
- Пойдем на кухню, - вздохнула она. – Расскажешь.
В конце концов, Мукуро мог накрутить себя из-за их ссоры или какого-нибудь другого пустяка.
Но это оказался не пустяк.
- Я и не представлял, что все будет так, - произнес Мукуро нарочито беззаботно, пока она пыталась заварить им чай с мятой – то ли чтобы утолить жажду, то ли чтобы успокоиться. Хром похолодела.
- Ты… тебя вычислили?
- Да. Но ему, кажется, не нужен откуп или доля в деле... Он хочет «встречу или даже не одну», - передразнил Мукуро, а затем невесело хмыкнул. – Я надеюсь, речь идет не о проституции.
- Что? – Хром удивленно покосилась на него, прежде чем поддеть без особого энтузиазма: - Ты слишком тощий для таких вещей.
- Это обнадеживает, - Мукуро поднялся и подошел к ней, потянувшись за чаем. Взял чашку, подул на нее и признал: - Я и не думал, что это может оказаться таким мерзким… таким страшным. Я не знаю, чего ждать от этого человека.
- Ты вообще не думал, что когда-нибудь попадешься, - грустно заметила Хром в ответ.
***
Этой ночью Хибари спал без снов. Не было никаких перестрелок, невероятных животных, живущих в коробочках, спонтанного секса с Рокудо Мукуро. Он проснулся за несколько минут до звонка будильника, с легкой головой и отсутствием стояка.
Это и радовало, и разочаровывало одновременно – он слишком привык к тому, что ночью его жизнь становится ярче. Слишком привык к Мукуро.
Впрочем, теперь он нашел его бледную копию. Оставалось только понять, чего он хочет от реального Рокудо... и хочет ли чего-то вообще.
Собираясь на работу, Кея скрупулезно внес в свой ежедневник пункт «поговорить с Каваллоне». Он действительно ощущал потребность в разговоре – не потому, что Каваллоне мог бы помочь ему разобраться во всем этом безумии, вот уж нет. А потому, что в последнее время Хибари все чаще воспринимал Каваллоне как своеобразный «якорь» в своей реальности, позволяющий не сойти с ума и не заблудиться окончательно на полустертой границе между снами и реальной жизнью.
Каваллоне – и вдруг якорь.
Он был болен, определенно.
- И как он тебе? – энергично ерзал в кресле Каваллоне. – Он симпатичный? Интересный? Такой же, как и во снах?
- И да, и нет, - отозвался Кея, начиная раздражаться. – Я не знаю. И не знаю, как объяснить ему, зачем мне вообще нужны эти встречи.
- Ну, - закатил глаза Дино, – так и скажи, что он тебе снится. Это будет очень романтично!
- Скорее очень идиотично.
- А вообще... - Каваллоне вдруг выпрямился и глянул на него уже серьезнее: - Ты уверен, что нужно что-то объяснять? Человека к такому нужно морально подготовить – если он, конечно, не имеет к твоим снам никакого отношения. А если имеет, то и объяснять не надо.
Хибари задумался. По сути, в болтовне Каваллоне был смысл. Ничего не объяснять Рокудо было, конечно, странно, но разве правда не была еще страннее?
Когда Каваллоне ушел, он набрал номер Рокудо и предложил ему встретиться в центре вечером. Тот согласился, не скрывая своего недовольства. Что ж, пускай. В конце концов, он достаточно измучил Хибари во снах. Теперь была очередь Кеи его помучить.
***
Несмотря на то, что Мукуро любил роскошь, в помпезном ресторане он чувствовал себя на редкость неуютно. Возможно, из-за того, что сидящий напротив человек – он представился как Хибари Кея – смотрел на него пристально и серьезно. Будто препарировал взглядом.
- Ты можешь заказывать все, что угодно, – сухо сказал он, пододвигая к Мукуро меню, – будто тот мог есть в таком состоянии.
- Спасибо, – в голосе Рокудо не было никакой благодарности. – Я просто выпью вина. Что вам от меня нужно?
- Просто пообщаться, – сообщил Кея. – Не дергайся.
Не дергаться было сложно. Вообще было сложно вести себя хоть сколько-то естественно, когда этот человек так смотрел на него. Складывалось впечатление, что наблюдение за тем, как Мукуро медленно пьет вино и нехотя поддерживает разговор, могло дать ему ответ на какой-то чрезвычайно важный вопрос.
Чепуха какая-то.
– Так чем ты занимаешься? – неожиданно спросил Хибари. – Помимо того, что мошенничаешь в казино и спишь с богатыми женщинами.
Надменно цедивший вино Мукуро поперхнулся и закашлялся. Покраснел. Побледнел.
Кея спокойно протянул ему салфетку.
- Я… я не сплю с богатыми женщинами! – откашлявшись, возмутился Рокудо. – Что за чушь?
- Надо же, - безучастно заявил тот в ответ. – Значит, мои информаторы сделали неверные выводы. Мне говорили, что ты часто бываешь в кафе с роскошно одетыми дамами и ходишь с ними по магазинам.
- Это не проституция, - зло сказал Мукуро. – И я не альфонс. Я просто общаюсь с ними. Иногда они делают мне подарки.
- И ты не альфонс, - повторил Кея насмешливо. – Вот оно что.
- С меня довольно, - Рокудо бросил испачканную вином салфетку на стол и резко поднялся. – Я здесь не для того, чтобы выслушивать оскорбления.
- Правильно, - согласился Хибари. – Ты здесь для того, чтобы убедить меня не заявлять в полицию о мошенничестве. Поэтому сядь. Ужин еще не закончен.
Остаток вечера Мукуро косился на него с ненавистью. Кею это не огорчало: разгневанный Рокудо определенно нравился ему сильнее, чем испуганный и роняющий фишки.
***
После ужина Хибари предложил отвезти его домой, но Мукуро отказался. Все и без того было достаточно унизительно: вопросы Хибари, необходимость отвечать на них, невозможность встать и уйти в любой момент – он еще ни разу не оказывался в таком ужасном положении. Последний раз он чувствовал себя настолько уязвимым и зависимым от другого человека еще в детстве. Тогда он сделал все, чтобы это изменить; в этот раз он не мог сделать ничего.
Возможно, разговор с Хром мог бы помочь; в крайнем случае он мог бы просто излить ей свое негодование и описать богатого самодовольного подонка Хибари Кею во всей его красе. Разговоры с сестрой обычно помогали ему успокоиться и даже придумать какой-то выход из ситуации.
Но Хром дома не было.
Налив себе еще вина, Мукуро уселся за стол и начал набирать ее номер.
Хром ответила с третьего раза.
- Мукуро? – ее взволнованный голос было плохо слышно за шумом машин и чужим смехом. – Ты… ты как?
- Отвратительно, - признался он, делая глоток вина. – Где ты? Я думал, ты будешь дома.
- Прости, - Хром замялась, – я думала, ты придешь позже. Я буду через полчаса.
- Жду, - он нажал на кнопку отбоя и положил телефон. Металлические птицы на подвеске глухо звякнули о столешницу.
Это было совсем не то, что он ожидал услышать.
Хром действительно пришла через полчаса – раскрасневшаяся, с растрепанными ветром волосами, она выглядела оживленной и довольной. Мукуро ощутил вспышку раздражения: в то время как он терпел общество этого несносного Хибари, сестра, очевидно, хорошо проводила время. Настолько хорошо, что даже забыла о Мукуро.
- Я думал, ты будешь дома, - повторил он обиженно. Это звучало как-то глупо, но ему не хотелось ничего анализировать. Сейчас он ощущал только обиду и усталость.
- Прости, - отозвалась Хром, опуская глаза. – Ребята из «Дурмана» позвонили, и я решила пройтись с ними, пока ты... был на встрече.
- Но я уже вернулся.
- Я не могла этого знать, - ответила она уже тверже. Подняла на Мукуро взгляд – встревоженный, грустный, но не виноватый. – Пойми, я ведь тоже за тебя волновалась. Сильно волновалась. А в таком состоянии сидеть дома и считать минуты до твоего возвращения – не лучший выход.
Мукуро почувствовал себя обезоруженным. В ее словах была неоспоримая логика, которая совершенно не отменяла того, что он ощущал себя обиженным и брошенным. Та самая иррациональная, тихая жадность всколыхнулась в душе: сестра была единственным человеком, которому он мог доверять; сейчас же он ощущал, что теряет этого человека. И злился, пытался остановить это – как мог.
- Что ж, я рад, что ты хорошо провела время, - равнодушно отозвался Мукуро. Хром вздрогнула от этих слов, посмотрела на него пристальнее. Теперь и в ее взгляде была обида.
Они разошлись по комнатам молча.
Совсем не так Мукуро представлял себе этот вечер.
***
- Кажется, он сильно зол на меня, - сообщил Хибари, испытывая от этого странное удовлетворение. Каваллоне, крутящийся на его офисном кресле, восхищенно охнул и сделал полный оборот.
- Голова кружится, - смеясь, объявил он. – Зол, говоришь? Ну да, порой ты та еще… заноза.
Кея нахмурился. Солнце освещало кабинет, отливало золотом на макушке Каваллоне.
Был полдень. Второй день подряд без снов.
Хибари прокручивал их встречу в памяти до глубокой ночи, пытаясь все проанализировать, осмыслить и понять. Пожалуй, ему действительно нравилось злить Рокудо. Когда тот выходил из себя, то все больше напоминал Мукуро из снов – бесстрашного и притягательного.
Кея постепенно осознавал, что у настоящего Рокудо похожий характер. В первый раз тот принял Хибари за одного из клиентов – и его тон, учтивый и ровный, был просто отвратительным. В этот же раз Рокудо едва ли не бесился, и все было иначе.
Конечно же, он не стал объяснять этого Дино. А тот, накатавшись вдоволь на стуле и обдумав что-то, вдруг заявил:
- Я хочу проследить за ним!
- Проследить? – скептически уточнил Хибари. – Это еще зачем?
- Ну, мне интересно посмотреть на него, - пожал плечами Каваллоне. – Я буду незаметным, обещаю! И надену солнечные очки! Скажи мне, где он живет!
Вздохнув, Кея продиктовал адрес. Все-таки Каваллоне разбирался в людях гораздо лучше него самого.
04:00 AM
Оставаться дома Мукуро не хотелось. С утра они поговорили с Хром, но разговор этот, скупой и неловкий, его не успокоил. Да, он рассказал сестре о вчерашней встрече, она, в свою очередь, призналась, что гуляла с ребятами на набережной – на их с Мукуро набережной, - и на этом все закончилось. Хром ушла готовить поздний завтрак, а Мукуро отправился «проветриться и купить продуктов».
Конечно же, без этого можно было обойтись. Но сидеть дома, в этой безумно непривычной атмосфере непонимания и неловкости, было невыносимо и ему, и Хром.
Наверное, им нужно было время.
Раньше он и представить не мог, что когда-нибудь подумает о таком.
Сегодня все валилось из рук, причем буквально: на выходе из магазина Рокудо споткнулся, и помидоры выскочили из бумажного пакета, рассыпавшись по тротуару. Он ругнулся, опустился на корточки и протянул руку за ближайшим.
- Беда, - сочувственно поцокал языком кто-то у него над головой. Голос у человека был странный – приятный, но будто бы с легким акцентом. – Давайте я помогу.
Светловолосый парень примерно одного с ним возраста присел рядом, тоже собирая помидоры. Получалось у него не очень ловко – они то и дело выскальзывали из рук, падали на тротуар опять, - но все-таки это была помощь.
- Спасибо, - искренне поблагодарил Мукуро, когда коварные овощи были возвращены в пакет.
- Не за что, - тот широко улыбнулся. – Меня зовут Дино, кстати.
В свете последних событий Рокудо относился к незнакомцам настороженно, и его можно было понять. Но с Дино оказалось удивительно легко общаться – возможно, потому, что он не задавал личных вопросов, а просто болтал с ним о разных мелочах, пока они шли к дому Мукуро: Дино сказал, что ему в ту же сторону.
После этого короткого и, в общем-то, пустого разговора Мукуро почувствовал прилив сил. Он даже пожалел, что они попрощались так быстро.
Дома все было не так просто: там ждала молчаливая сестра и сообщение на мобильнике от Хибари Кеи. «Встретимся сегодня, там же».
Просто превосходно.
***
- А он неплохой, - объявил Дино Кее по телефону. – Немного странный, да и ты его запугал, но неплохой.
- Запугал? – фыркнул Кея. – Ты его уже жалеешь? И вообще, ты уверен, что он ничего не понял?
- Абсолютно уверен! – гордо отозвался Каваллоне. – В общем, у тебя есть мое благословение!
- Я просто счастлив, - Хибари повесил трубку.
Идея встретиться в том же ресторане уже не казалась ему удачной: он вспомнил, как Рокудо кривился вчера, и наверняка будет кривиться сегодня. Впрочем, это заведение было уже проверенным и привычным, а искать новое Кее не слишком хотелось. В его жизни и без того стало чересчур много нового, как только в ней появился Рокудо.
Тот как раз вошел в зал и направился к Хибари. В этот раз Рокудо выглядел еще более усталым, чем в две предыдущие их встречи, и Хибари засомневался, не ошиблись ли его информаторы. Больная сестра Мукуро выглядела вполне жизнерадостной и бодрой, но сам он казался изможденным.
Впрочем, может, в этом и проявлялось пресловутое «ты его запугал».
- О чем ты собираешься допрашивать меня сегодня? – поинтересовался Рокудо, заказав то же самое вино. Хибари на мгновение задумался, не заказать ли ему еще и салат, но тут же одернул себя: Рокудо – не мальчишка, о котором нужно заботиться. Сам разберется.
- Допрашивать? – скептически уточнил Кея. – Мы не на допросе, а на ужине. Я собираюсь с тобой говорить.
- Я не хочу говорить с тобой, - огрызнулся тот. – Я не в настроении, я устал и меньше всего…
Его прервал звонок мобильного – громкая, дребезжащая песня. Кажется, панк-рок. На редкость немелодично.
Удивительным было то, что при одном взгляде на экран лицо Рокудо потеплело. Он слегка напрягся, но почти сразу же расслабился и ответил на звонок.
- Хром? Да, конечно, я тебя слушаю.
Хибари ощутил смутное раздражение. На него Рокудо так не смотрел – и не собирался смотреть в ближайшее десятилетие, если Каваллоне был прав.
Кея понимал, что это было совершенно бестактно, но все равно прислушивался к разговору; впрочем, шелестящий девичий голосок, доносящийся из трубки, был почти неслышным.
- Опять?! – а вот резкий, тревожный возглас Рокудо он расслышал очень хорошо. – Где ты? С тобой кто-то есть? Хорошо. Я скоро буду.
Он нажал на «отбой» и объяснил, не глядя на Хибари:
- Мою сестру госпитализировали. Могу я уйти?
Автор: esplodio
Бета: Мировега и jf,j
Пейринг: Хибари/Мукуро, Кен/Хром, Чикуса, М.М., Дино
Категория: слэш, гет
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU, slice of life, romance
Размер: миди (11 585 слов)
Саммари: Длинноволосый человек снился Хибари не впервые. Это началось две недели назад: странные, путаные сны, в которых он будто проживал параллельную жизнь, неизвестные враги, фантастическое оружие. И этот мужчина, больше похожий на демона – день за днем, в каждом сне они были рядом.
Дисклаймер: все принадлежит Акире Амано.
Примечания: фик написан на конкурс Reborn Nostra на дайри, тема «Бесконечное множество миров».
Предупреждение: при наведении курсора на англоязычный эпиграф высвечивается перевод.
Скачать фик одним файлом: sendspace, формат .doc
«Ночью все становится другим».
© Зимавсегда.
© Зимавсегда.
- Кея, иди сюда!
Тонкие руки – жадные, бледные – тянулись к нему, тянули за плечи, заставляя улечься на простыни. Человек смеялся, подавался Хибари навстречу и часто двигал бедрами, задыхаясь. Воздух вокруг них пах цветами и плавился, будто в комнате что-то горело.
Кея проснулся от въедливого писка будильника, стискивая пальцами простыни. Член у него стоял.
Часы показывали шесть утра.
Длинноволосый человек снился Хибари не впервые. Это началось две недели назад: странные, путаные сны, в которых он будто проживал параллельную жизнь, неизвестные враги, фантастическое оружие. И этот мужчина, больше похожий на демона – день за днем, в каждом сне они были рядом.
Иногда – как сегодня – это был просто секс, неторопливый и почти нежный. Иногда они трахались – у стены, на столе, где угодно – быстро и грубо.
Иногда ему снились останки разметанных взрывами зданий, на которых они сражались с противниками в одинаково неприметных костюмах. Тогда они каждый раз стояли спиной к спине, и Кея чувствовал, как вздрагивали от смеха чужие выпирающие лопатки. Черное пламя пожирало людские силуэты, ежовые сферы давили и дробили выживших, а этот – человек или демон? – довольно смеялся.
Иногда он просыпался и понимал, что все еще находится во сне: краски были смазанными, неяркими, за окном слышался птичий щебет, а по груди щекотно скользили длинные волосы. Кея пропускал пряди через пальцы, смотрел на тощую спину, едва прикрытую одеялом, а внутри зарождалось странное чувство, похожее на… нежность? Или восхищение?
Хибари знал: он никогда не чувствовал такого к другому человеку.
Он не знал его имени.
Наверное, это было и к лучшему: в мире успешного финансового директора Хибари Кеи не было места мистической ерунде. Сны – пусть даже такие навязчивые – оставались снами и никак не могли перетечь в реальность. Кея просто не позволил бы подобному повториться здесь.
Вот только вторую неделю подряд он просыпался со стояком, а виски каждое утро ломило от собственного несовершенства.
Впрочем, холодный душ и таблетки от головной боли неизменно помогали. Снимали раздражение, отвлекали от всякой потусторонней чепухи, настраивали на нужный – трезвый – образ мыслей.
Ровно до следующей ночи.
***
За окнами бара шел дождь. Крупные капли глухо барабанили по стеклам, размытые тени прохожих появлялись за мутными окнами – и стремительно исчезали. Хром толкнула тяжелую стеклянную дверь, поежилась от холодного ветра, но сразу же улыбнулась.
- Братик! Спасибо, что встретил.
Высокая темная фигура под белым зонтом издалека могла бы показаться зловещей, но девушка узнала ее безошибочно. Мукуро шагнул к сестре, протягивая зонтик, и почти сразу же зафыркал, морщась, будто рассерженный кот: одна капля упала на нос. Хром рассмеялась, ловко забирая зонт у него из рук.
- Кажется, тебе он не слишком помогает. Я понесу.
- Я же не для себя его принес, - пожал плечами Мукуро. Затем он протянул ей небольшой пакет с логотипом дорогой булочной. – Как и вот это.
- Спасибо, - она невольно напряглась, разглядывая золотистые узоры на бумаге. – Но это... слишком дорого. Ты же знаешь.
- Пустяки. Сегодня можно, - хмыкнул тот.
Хром нахмурилась. Брат говорил тем особенным самоуверенным тоном, который в одних ситуациях успокаивал ее, а в других – как сейчас, например – немного раздражал. Мукуро добывал деньги не слишком честными и очень опасными способами, но их все равно никогда не хватало. И уж точно их не хватало на булочки.
Рокудо нравилось ее баловать. А Хром не хотела, чтобы ее баловали; она хотела только, чтобы ее брат перестал рисковать собой ради какой-то ерунды.
От пакета пахло свежей выпечкой, бумагой, а еще – чем-то непривычно приторным и сладким, похожим на женский парфюм. От этого запаха Хром почему-то стало тревожно.
- Эй, - Мукуро уловил перемену в ее настроении и приобнял. – Не не принимай все так близко к сердцу. Просто сегодня был хороший день, я мог себе это позволить. А теперь пойдем. Дома я сварю нам глинтвейн.
Он явно не чувствовал своей вины и опять был невыносимо самоуверен, но Хром не стала продолжать этот разговор. Смутное чувство тревоги забылось уже через пару шагов.
***
Дино Каваллоне, деловой партнер отца и бессменный источник раздражения самого Кеи, перехватил его в столовой через три дня, предложив поговорить. Хибари покосился на него хмуро, но кивнул, позволяя увлечь себя в кабинет Каваллоне – «пообедать».
Пообедать, конечно же. Дино даже во время еды умудрялся говорить ни о чем и обо всем. Так было всегда, но сегодня Каваллоне, кажется, не был настроен на пустые разговоры.
- Ты как-то странно выглядишь в последнее время, Кея. Что-то случилось?
Дино был проницателен настолько, насколько мог бы быть проницательным друг – если бы Хибари когда-нибудь вздумал причислять к друзьям кого-то из этих… травоядных. Кого-то из этих ломких и мягких людей, вечно тонущих в собственных эмоциях, вечно страдающих из-за придуманных ими же кошмаров. Впрочем, Каваллоне был похож на травоядное гораздо меньше, чем большинство окружающих – ровно настолько, насколько мог бы быть друг, – и именно поэтому Кея нехотя ответил:
- Я плохо сплю в последнее время.
В памяти тут же воскресли картины из его снов – жадные поцелуи, наспех содранная одежда, два тела, что сплелись на темных простынях, – и Хибари досадливо поморщился: на самом деле иногда он спал даже слишком хорошо. Настолько хорошо, что пора было бы обеспокоиться: сны, в которых он убивал людей десятками и трахался со странным незнакомцем, порой казались ему более захватывающими и реальными, чем собственная жизнь, упорядоченная до мелочей.
Конечно же, он не сказал этого Дино. А тот, то ли не заметив странной задумчивости Хибари, то ли желая вывести из нее, поспешно продолжил:
- А почему? Тебе что-то мешает, или так, нервное? Знаешь, от бессонницы помогает мед, попробуй! Или хочешь, я тебе привезу, Кея?
Голос у Дино звенел, наполненный солнцем и неуместной жизнерадостностью. Он был слишком громким. Слишком навязчивым.
Опять начала болеть голова.
- Я попробую, - согласился Хибари – непривычно легко для себя самого. – Мне пора.
Его кабинет находился двумя этажами выше, таблетки должны были быть там, в верхнем ящике стола, прикрытые бумагами с финансовой отчетностью. Кея поспешно зашагал к выходу, с раздражением думая о том, что эти сны начинают разъедать его реальность.
Дино пристально глядел ему вслед. Выражение его глаз изменилось: исчезли искры напускного веселья, уступая место затаенной тревоге. Будто бы потускнело солнце.
***
Утро пахло кофе и нежной, сонной тишиной. По всей квартире плясали солнечные пятна, пробиваясь из-за штор, разливаясь по полу, – плясала и Хром, тихонько переступая на кафельном полу кухни, чтобы не разбудить брата. На плите в маленькой джезве готовился кофе с корицей, на столешнице были аккуратно разложены вымытые овощи и яйца на омлет. Вчерашнее раздражение и тревожные мысли почти забылись за ночь и окончательно растворились в ярком солнце.
Утро было спокойным.
Солнечные лучи упорно пробивались сквозь неплотно задвинутые шторы, касаясь ресниц Мукуро. Тот скривился в полудреме, попытался перевернуться на другой бок, – но так стали различимы дразнящий запах кофе и тихая музыка из радиоприемника. Пора было просыпаться.
Сноровисто пригладив волосы и затянув их в аккуратный хвост, Мукуро бездумно оглядел комнату. Она казалась аккуратной и довольно милой: сестра развесила тут и там недорогие репродукции, чтобы скрыть пузырящиеся от сырости обои, прикрыла грубый пол пушистым ковром, предложила купить длинные белые этажерки, чтобы с их помощью сэкономить место... Проще было бы купить новую квартиру, – горько шутил Рокудо, помогая Хром обставлять комнаты. На самом деле это было не проще.
На самом деле он ненавидел эту квартиру, этот район, эту жизнь в нищете, но ничего не мог изменить.
- Доброе утро, - увидев Мукуро на кухне, Хром улыбнулась и подняла крышку сковороды, демонстрируя ему омлет. – Завтрак уже почти готов, а ты пока можешь выпить кофе.
- Ты просто прелесть, - сощурился тот довольно, доставая белые чашки для кофе. Вся посуда в их доме была стерильно-белой – порой это настораживало Хром, навевало воспоминания о больничной палате и остром запахе лекарств. Но Мукуро не любил цветную посуду, а Хром слишком любила Мукуро.
Во время завтрака Рокудо обычно ненавязчиво, но тщательно выспрашивал у нее о событиях прошедшего дня; Хром отвечала с улыбкой, не задавая встречных вопросов. Она знала, чем занимается брат: не слишком благородным, но определенно прибыльным делом – мошенничеством в казино. Это ее не шокировало.
Мукуро спас ее от смерти: еще тогда, когда он был просто незнакомым оборванцем, а она – тяжело больной девочкой, сбежавшей из дома и умирающей в каких-то трущобах. Он стал для Хром названным братом, но со временем и она, и он забыли об условности их родственных связей: ближе человека у нее не было. Хром любила его, как родного, злилась на него за чрезмерную самоуверенность и желание контролировать ее жизнь... и боялась за него. Рокудо предпочитал игры с законом и людьми честной борьбе за выживание в бедных кварталах, а Хром слишком боялась, что однажды он не выйдет победителем из этих игр. И поэтому никогда не задавала вопросов – легче было не знать.
Брат ушел через несколько часов, разбив захлопнувшейся дверью сонный покой маленькой квартирки. Ни слова не сказал о том, куда направляется, но пообещал вернуться через несколько часов с мандаринами.
Хром совсем не хотелось мандаринов. Ей хотелось только того, чтобы перестала душить и есть изнутри непонятно откуда взявшаяся смутная тревога.
***
- Кея, да не куксись ты!
- Я не…вот это слово, Каваллоне.
В машине работал кондиционер, но Хибари все равно было душно. Еще бы – вокруг шумел и сверкал неоном квартал развлечений, по которому они медленно тянулись в пробке. Здесь было слишком шумно, слишком людно, и Кея, кажется, всерьез готов был избить дурацкого Каваллоне, который почему-то решил, что сможет «развеяться с другом» среди этой пестрой толпы. Впрочем, Дино пообещал, что в закрытом казино толпы не будет, и Хибари пришлось поверить. Иногда Каваллоне действительно было проще поверить на слово и дать желаемое, чем объяснять, почему он не хочет «немного развлечься».
Но сейчас они стояли у перекрестка в сердце шумного квартала, и Кея с каждой секундой раздражался все сильнее.
- Мне здесь не нравится.
- Да брось, Кея, мы же еще ничего не видели, - беззаботно отозвался Каваллоне. Его-то даже пробки не могли вывести из себя. – Я покажу тебе одно местечко. Тебе обязательно понравится!
Хибари нахмурился, переводя взгляд на лобовое стекло: стоило доползти в тянучке прямо до перекрестка, как они встали на светофоре. Дорогу переходила разномастная толпа – туристы в яркой одежде, молодежь, местные любители развлечений, – все они напоминали Кее стайку крикливых попугаев, хотя сами наверняка мнили себя райскими птицами. Из этой «стаи» почему-то выделялась одна фигура – высокий, одетый во все светлое человек, кажущийся ему смутно знакомым…
Росчерк длинных, стянутых в хвост волос взрезал воздух; прохожий повернулся и скользнул по машинам равнодушным взглядом. Один его глаз – наверное, тот самый, демонически-алый – был прикрыт повязкой.
Кея подался вперед, жадно, неотрывно глядя на человека. Тот его даже не заметил: перевел взгляд на дорогу и ускорил шаг – светофор показывал последние секунды.
- Кея?
- Жди тут, - наверное, стоило бы взвесить все, подумать, стоит ли ловить призрака из собственных снов, но привычная холодная логика в этот раз не сработала. Хибари быстро выскочил из автомобиля, выискивая взглядом ускользающую фигуру в толпе – и побежал, расталкивая прохожих.
- Кея! – растерянно позвал Дино вслед, уже понимая – не поможет. Он никогда не видел Хибари таким... шокированным, порывистым и, кажется, испуганным.
Потом он обязательно выпытает у него, в чем дело, решил Каваллоне. Не сейчас – сейчас останавливать Кею, у которого было такое выражение лица, решился бы разве что мазохист или самоубийца.
Хибари прорывался сквозь толпу – прохожие оборачивались, чертыхались, толкали локтями в ответ; это было неважно. Не до того сейчас было. Человек в светлом даже не оборачивался.
Когда Кее показалось, что он вот-вот догонит его, тот исчез из виду. Хибари даже не понял, как именно это произошло: он машинально обернулся на рассерженный крик очередного прохожего, которого отпихнул прочь, а когда повернулся, высокой фигуры уже нигде не было видно. Его персональный демон будто бы растворился среди толпы и городского смога.
В машину он возвращался помятым, бледным и взбудораженным. Он не знал, была ли эта встреча случайным совпадением или каким-то псевдомистическим знаком, не понимал, как так получилось, что он бросил все и побежал, сломя голову, за этим незнакомцем. Он даже не представлял, что сказал бы тому, если бы догнал.
Но он знал место и особые приметы этого человека. И теперь уже точно знал, что не оставит его в покое, пока не получит ответы на все свои вопросы.
01:00 AM
«I can’t get it right,
Get it right
Since I met you»
Get it right
Since I met you»
©Muse.
«Дурман» оживал к вечеру: над входом загорались неоновые огни, просторные залы наполнялись посетителями, а М.М., подкрасив губы и ресницы, взбиралась на сцену – петь. Днем же здесь было почти безлюдно, персонал изнывал от скуки и маялся бездельем.
Хром любила бывать здесь днем.
- Привет, - поздоровалась она, закрывая за собой тяжелую дверь бара. В такое время здесь было непривычно светло: фигуры стоящего за барной стойкой Чикусы и склонившегося к нему Кена сейчас были четко видны, не скрытые полумраком и легким туманом сигаретного дыма.
- Привет! – Кен выпрямился на стуле и попытался пригладить волосы, взъерошивая их еще больше и раздражаясь от этого. Иногда он напоминал Хром смешного извечного подростка, иногда – агрессивного и опасного человека, способного не только выпроводить неподобающе ведущего себя посетителя, но и избить его до полусмерти прямо в переулке. Впрочем, ее это не пугало: агрессия Кена никогда не обращалась против нее самой, а к опасности Хром давно привыкла. Она улыбнулась Кену и кивнула Чикусе, присаживаясь рядом на высокий стул.
- Дай угадаю, - прищурился Чикуса. – Опять малиновый сок?
Хром отрицательно помотала головой.
- Ананасовый.
- Малявка, да ты бунтуешь, - раздался сзади насмешливый голос. – Что дальше: алкоголь, наркотики… разврат в переулках?
- Пока только сок, - Хром чуть покраснела, но все же повернулась, приветствуя М.М. кивком. – Ты сегодня рано.
- Ты тоже, - отозвалась та. – Учитывая, что сегодня у тебя вообще нет смены. Братик опять тебя бросил?
- Нет, - Хром поежилась. М.М. всегда любила говорить ей колкости, и обычно это было совсем не обидно, но не в этот раз.
В этот раз она почему-то совсем не хотела думать о том, где сейчас Мукуро и почему он ее «бросил». Что-то странное надвигалось, зрело в воздухе и будоражило кровь. Хром чувствовала это, не понимала этого и боялась – за себя, за Мукуро, за всех них.
- Мукуро бросил тебя, - бестактно сообщил М.М. Кен. Кажется, он обиделся за Хром.
- Да нет, не бросил, - монотонно отозвался Чикуса. – Они и не встречались толком.
- Да пошли вы! – фыркнула М.М., хватая со стойки готовый коктейль – персиковый сок, пузырящееся шампанское – чуть резче, чем следовало. – А ты, - неприязненный взгляд переметнулся на Хром, - сколько можно носить эти целомудренные блузки? Ты ведь даже не школьница... не монашка тем более! И краситься научись!
Хром кивнула ей вслед. Губы у нее дрожали, готовые вот-вот расползтись в улыбку. Певица удалялась, возмущенно цокая каблуками.
- Заботится, - протянул Чикуса. – Надо же.
От них не хотелось уходить. Несмотря на подколки М.М., сигаретный дым, пьяных посетителей и тяжелые подносы, Хром любила это место. И любила весь персонал «Дурмана» - грубоватый, порой слишком резкий, но понимающий и родной.
Впрочем, пора было идти. Мукуро скоро должен был вернуться. Она хотела застать его дома.
Его телефон не отвечал. Хром смотрела на заставку мобильника, где красовалось их фото, сделанное наспех в фотокабинке – кошачьи усы у нее самой, корона на голове у Мукуро, вокруг бабочки, сердечки и смайлики – так, будто один вид Мукуро мог уверить ее в том, что с братом все хорошо. Обычно это действовало.
Не в этот раз.
Дома ее ждали мандарины – десятки маленьких солнц, рассыпанных по белоснежной столешнице. Их запах наполнял кухню, напоминая Хром о поздней осени, о вечерах, проведенных с братом за котатсу, о тепле чужих рук.
Она осторожно взяла один фрукт, впиваясь ноготками в оранжевую кожуру, ломая на аккуратные дольки. Записки на столе не было. Мукуро в квартире – тоже.
Мандариновая кожура крошилась в руках и падала на пол. Хром осторожно надкусила дольку.
Слишком ранние. Слишком кислые.
***
- Что это было? – увидев его, Дино высунул голову из машины и завертел ею по сторонам, как смешной и нелепый гусенок. Искал кого-то – того, кто мог бы прийти вместе с Хибари. – Кто это был? За кем ты побежал?
Конечно же, он заметил. Понял, что Кея потерял контроль из-за того, кого увидел в толпе – из-за какого-то человека. Это было досадно. И предсказуемо. Хибари знал, что Каваллоне догадается.
Не понимая и недолюбливая большинство людей, он все-таки неплохо разбирался в их привычках и повадках. Их поведение не всегда было понятно, но предугадать ту или иную реакцию Кея мог почти в любом случае.
Почти – потому что только один человек до сих пор оставался ему совершенно непонятным. Он выводил Хибари из себя и одновременно безмерно интриговал…
…и еще пятнадцать минут назад Кея думал, что в реальном мире этого человека не существует.
- Кея, - ему на плечо легла рука – Каваллоне смотрел встревожено. Он вышел из машины, подошел к нему, а Хибари даже этого не заметил.
Что с ним происходило такое?
- Дело не в плохом сне, правда? – осторожно уточнил Дино. Кажется, он действительно волновался.
Хибари вздохнул. Он чувствовал себя очень усталым, сбитым с толку… взволнованным, в конце концов. Он не привык волноваться из-за людей и придавать такое значение случайным, на первый взгляд, совпадениям.
Была ли эта встреча совпадением? Насколько он смог разглядеть, даже повязка на лице у того человека скрывала правый глаз, тот самый, который в его снах был насыщенно-красного цвета.
- Дело не в плохом сне, - признался Кея. Было странно говорить об этом с кем-то. С другой стороны, дурацкий Каваллоне был единственным человеком, с которым Хибари мог бы об этом говорить. – К черту казино. Поехали ко мне, я расскажу.
- Хорошо, - кивнул Дино в ответ, тут же садясь за руль. При всей своей взбалмошности он умел быть надежным и серьезным, когда это было нужно. За нарочитой мягкостью и неловкостью скрывался прочный внутренний стержень, который и помог Каваллоне возглавить собственную компанию, завоевать авторитет и стать Хибари если не другом, то хотя бы человеком, которому можно было доверить тайну.
Вычурное алое «Феррари» тронулось с места, увозя их подальше от злосчастного квартала развлечений. Глядя в окно, Кея сделал несколько пометок в ежедневнике. Это место стоило запомнить.
***
Мукуро любил возвращаться тогда, когда Хром переставала ждать. В этот раз он пришел вечером: за окном стояли сумерки, гремела в отдалении музыка из баров и соседних домов, доносились автомобильные гудки. Хром дремала за столом, положив голову на руки; в неплотно сжатом кулачке виднелась мандариновая кожура, напоминающая лепестки какого-то причудливого тропического цветка.
Мукуро медленно подошел к столу, осторожно коснулся волос Хром. Слабо улыбнулся.
С тех пор, как он нашел ее, сбежавшую из дому и умирающую от болезни в трущобах, мир стал лучше. Она сделала этот мир лучше. Хром постоянно улыбалась, много молчала, а когда начинала говорить – слушать можно было бесконечно. Она все время боролась со страшной болезнью и потому умела жить, как никто другой. И учила этому его самого.
С тех пор, как он нашел ее, ему постоянно было страшно.
Он не смог спасти родную сестру, но нашел другую – на первый взгляд такую же обреченную. Мукуро не верил в богов, демонов, городские легенды и призраков прошлого, но верил в закон кармы. Ему тогда казалось, что Хром – это вторая попытка для него, шанс исправить непоправимое.
Он ошибался.
Хром не была ни второй попыткой, ни первой. Хром была его сестрой – названной, родной, роднее не бывает. Каждый раз, когда он смотрел на нее, внутри оживало и разрасталось странное чувство: сплетение нежности, страха и поразительной жадности. Он ничего не мог с этим поделать, да и, по правде говоря, не хотел.
Хром открыла глаза, увидела его и улыбнулась.
- Ты сегодня поздно.
- Так вышло, - Мукуро не слишком хотелось рассказывать подробности; по его мнению, Хром и так волновалась чересчур часто и беспочвенно. Вот, опять нахмурилась.
- Я волновалась.
- Не стоило, - он чуть наклонил голову, критически осматривая девушку. – Завтра мы проведем целый день вместе. Пройдемся по магазинам, купим тебе новое платье…
- Мукуро! – встревоженно перебила она. Это было странно: Хром редко называла его по имени, редко перебивала…
- Мукуро, хватит уже.
…и редко говорила такие вещи.
- Что ты имеешь в виду? – негромко спросил Мукуро, внимательно разглядывая сестру. Затем неловко попытался перевести все в шутку: - Тебе хватит платьев?
Она не засмеялась. Даже хуже – посмотрела сердито, едва ли не плача.
- Не нужно столько времени проводить там. Зачем нам столько денег? Мы уже не голодаем.
- И не будем голодать! – возмутился он. – Хром, разве ты не понимаешь? Мы можем выбраться отсюда! Мы можем получить все, чего мы достойны!
Хром стало грустно. Брат говорил запальчиво, восхищенно, как один из тех мальчишек, которые обещают отыскать синюю птицу, алый цветок или какое-то другое чудо – а затем бесследно пропадают, сгинув в ночи.
- Но… я не хочу выбираться отсюда.
Мукуро посмотрел на нее изумленно.
- Почему?
Она вздохнула в ответ. Мукуро тяжело было это понять: он, казалось, был создан для роскоши, которую так хотел принести в свою жизнь; и он хотел окружить, задушить этой роскошью и саму Хром. А ей куда больше нравилась их хрупкая свобода на один день, с поездками за город и непременным сбором полевых цветов, с нехитрыми воскресными завтраками и посиделками на ночной набережной, где можно было наблюдать за отражением звезд и фейерверков в воде канала. С музыкой, которая играла в «Дурмане», с изматывающими сменами, с Кеном, с Чикусой…с М.М., в конце концов. И с Мукуро – особенно с Мукуро.
- Мне нравится, как все сейчас, - попыталась пояснить она. – Нравится эта жизнь.
Мукуро вдруг наклонился, обнимая ее, и шепнул самоуверенно:
- Ты просто не знаешь другой. Ты заслуживаешь другой.
От его волос опять пахло чужими духами. На этот раз гораздо острее.
***
- Свяжитесь со мной, как только найдете его, - произнес Хибари напоследок. – И… мне нужны его фотографии. Чем больше, тем лучше.
Детектив молча кивнул и покинул кабинет. Кея откинулся на спинку кресла, чувствуя себя на редкость глупо.
- Ну же, приободрись! – подал голос сидящий на диване Дино. Казалось, ему затея с поисками человека из сна доставляла только удовольствие. Хибари был рад, что не рассказал ему подробностей, иначе Каваллоне наверняка бы сейчас толкал речи о роковой любви.
- Я все еще думаю, что это глупо, - в который раз за день повторил Кея.
- Зато ты сможешь узнать, существует ли он на самом деле или нет.
В этом Дино был прав.
После поездки в квартал развлечений и последующего разговора, из-за которого Хибари мучили потом стыд, раздражение и похмелье, сны не прекратились. Кее даже казалось, что они стали более остросюжетными и развратными – по крайней мере, двойной минет он раньше не практиковал ни во сне, ни наяву.
Но к детективам он обратился только через пару дней, тщательно все обдумав. С одной стороны, это решение казалось ему абсурдным. С другой стороны, оно помогло бы прояснить многое. А сам он в ожидании ответов мог бы хоть немного расслабиться.
- Ты молодец! – ободряюще улыбнулся ему Дино. – Я горжусь тобой! Поедем теперь все-таки в то казино? Или просто пойдем выпьем?
- Нет, спасибо, - Хибари неодобрительно скривил губы. – И тебе не советую. Последний раз, когда ты развлекался подобным образом без меня, компании пришлось постараться, чтобы изъять у репортеров снимки твоих танцев на балконе в неглиже.
- Какой же ты все-таки зануда, - пристыженно пробормотал Каваллоне.
***
С тех пор все было слишком идеальным. Хром думала об этом с тревогой и мысленно упрекала себя за нее: вместо того, чтобы отлично проводить время с братом, думает непонятно о чем. Мукуро в кои-то веки проводил с ней целые дни, покупал мороженое, тащил гулять за город, заставлял примерять новые юбки и платья – в общем, делал все, чтобы Хром думала, будто у них все в порядке.
Ей и самой хотелось бы так думать. Но почему-то не получалось.
Мукуро слишком легко тратил деньги, слишком часто кусал губы и слишком много молчал.
Несколько раз Хром осторожно интересовалась, все ли хорошо; брат неизменно отвечал согласием. Она могла бы поверить ему, разве это было так сложно?
Оказывалось, что да, сложно.
Солнце беспрепятственно лилось через большие окна кафе, нагревая столешницу; мороженое в хрустальной вазочке таяло, заливая крупными белыми каплями ягоды клубники. Хром оправляла новую юбку, чересчур пышную и короткую. Мукуро смотрел в окно с напряженной, застывшей на лице улыбкой.
Наверное, со стороны они напоминали идиллическую семью, которая старательно делала вид, что все хорошо, даже когда их маленький личный мир трескался и разваливался по частям. Это пугало. Хром не хотела, чтобы так случилось и у них.
- Ты не пьешь свой кофе, - неловко начала она. Мукуро слегка скривил губы.
- Слишком горький.
- Горче того, который готовлю я? – попыталась пошутить Хром. Брат неопределенно пожал плечами, продолжая всматриваться в окно, и даже не улыбнулся. Шутка не получилась. Разговор не получился.
Это длилось уже почти неделю, и больше всего сейчас Хром хотелось заплакать. Или закричать. Или подняться и уйти в «Дурман». Сделать хоть что-то, чтобы брат не сидел перед ней с таким видом, не слишком усердно имитируя беззаботность.
Она не могла этого сделать: Мукуро явно что-то тревожило. Его нельзя было оставлять одного.
Рокудо же тем временем напряженно всматривался в толпу. За эту неделю они успели побывать в разных районах, но его не покидало ощущение, что за ним следят. Иногда оно проходило, иногда – накатывало с такой силой, что хотелось бежать без оглядки, пытаясь скрыться от незримых глаз; такое с ним было впервые. Он ничего не понимал и боялся – за себя, за Хром, за свою работу, которая позволяла им жить так, как хочется.
Нужно было ждать. Вести нормальную жизнь, улыбаться за столиками кафе и старательно изображать, что они никак не связаны с преступным миром. Он не готов был садиться за решетку, он не мог оставить сестру.
Но дни шли, а въедливое чувство никак не исчезало, медленно и уверенно отравляя жизнь и ему, и Хром.
***
- Ке-сан, - сжимавший плотный конверт Кусакабе едва ли не сиял от радости – насколько это слово вообще могло быть применимо к подобному жесткому и серьезному мужчине, напоминающего своей внешностью отъявленного головореза из якудзы (Хибари до сих пор не был уверен, что у него нет тайной криминальной подработки). – Вам принесли фото-отчеты.
- Вот как, - Хибари надеялся, что это прозвучало нейтрально. - Оставь. Я потом посмотрю.
Кусакабе кивнул, молча положил конверт на стол и вышел. Он никогда не задавал лишних вопросов, а ещё наверняка не должен был заметить, что у Хибари немного подрагивают пальцы.
Зря он послушался Каваллоне и его дурацких советов. Простые сны, которые вообще не должны были стать частью его жизни, постепенно превращались в навязчивую идею. Кея ждал новых отчетов с почти болезненным нетерпением: они неизменно оказывались бессмысленными, и тогда он испытывал очень противоречивые эмоции – смесь облегчения, разочарования и раздражения. Раньше все хотя бы было однозначно.
В этот раз все вышло не так. Из вскрытого конверта на стол посыпались фотографии – некоторые нечеткие, некоторые на удивление ясные. Человек на них шел, стоял, сидел за столиком кафе, улыбался, говорил, смотрел прямо в объектив – будто чувствовал, что его снимают. Длинные волосы были не такими приглаженными, а глаз, который должен был быть алым, скрывала простая светлая повязка, но в остальном от ничем не отличался от человека из снов.
Хибари сглотнул. Этот человек действительно существовал. Он жил с ним в одном городе, и он мог ответить на все вопросы завтра или даже сегодня, если бы Кея захотел.
Хибари откинулся на спинку стула, прикрывая глаза. Ему о многом нужно было подумать.
02:00 AM
«’Cause you seem like an orchard of mines –
Just take one step at a time»
Just take one step at a time»
©Globus
К концу недели Хром взяла себе дополнительную смену в «Дурмане». Мукуро, конечно же, был решительно против, но она настояла, с удивлением поняв, что от брата ей хочется отдохнуть.
Это чувство было новым, странным и очень печальным. Сколько Хром себя помнила, они почти все время проводили вместе, и от этого – как и от Мукуро – устать было невозможно. С ним было весело и настолько просто, будто она знала его тысячу лет; он на ходу придумывал истории и редко улыбался искренне, но в такие моменты Хром всегда хотелось улыбнуться в ответ. Он был для нее не названным – родным братом, вечным Питером Пэном, рассказывающим сказки на ночь. Он защищал ее, а ей хотелось оберегать его.
Хром любила его так, как не любила никого из своих кровных родственников, и всегда опасалась, что он попадет в беду, из которой не сможет выбраться в одиночку: он слишком часто играл с огнем.
Сейчас же она устала. Устала от переживаний, от того, что она рассказывала ему обо всем, а он отмалчивался в ответ, устала от этой навязчивой, почти нездоровой любви и опеки. Ее брат был замечательным, но он строил воздушные замки, в которых навеки были заперты только они вдвоем, а Хром очень хотелось впустить в свой мир еще кого-то; у нее даже получалось. Мукуро же был против, и это начинало раздражать.
Хром прислушивалась к новому, непривычному для себя чувству с осторожностью, будто пробуя его на вкус. Оно ей не нравилось – но оно было искреннее, ее, а свои вещи и эмоции она старалась ценить.
- Привет, - привычно поприветствовал ее Чикуса. Кен молча кивнул, заметно оживляясь; М.М. прошествовала мимо, заявив что-то про «слишком тощие ноги, как у цыпленка». Хром это не обидело – никогда не обижало. Она невольно улыбнулась.
Здесь едко пахло сигаретным дымом, с одного стола стекало разлитое спиртное, и опрокинувший стакан посетитель матерился вполголоса. Но здесь были ее люди, с которыми было хорошо, как дома.
За угловым столиком у окна сидел мужчина в темном деловом костюме и разговаривал по телефону. В дешевом баре промышленного района он смотрелся довольно странно, но, судя по нетерпеливым взглядам в окно, он зашел сюда подождать кого-то. Хром посмотрела на него внимательно и быстро зашагала к подсобке – пора было переодеваться.
***
- Ты пришел туда в костюме? – из трубки доносился возмущенный голос. – Ты с ума сошел?! Нужно было одеться по-другому – например, в мешковатый свитер и джинсы, в них-то тебя точно никто не узнает. И обязательно нужно было взять с собой солнечные очки! Какой же шпионаж без солнечных очков!
- Хватит придуриваться, Каваллоне, - поморщился Хибари. – Или я решу, что ты всерьез сошел с ума.
- Ну ладно, - прыснул Дино в ответ. – Но костюм…ты серьезно? Ты же сразу привлечешь к себе внимание!
- Возможно, это и к лучшему, - спокойно отозвался он, вешая трубку.
Кея сам толком не понимал, почему решил прийти сюда. Возможно, только для того, чтобы убедиться в реальности происходящего. В последнее время это становилось жизненно важной необходимостью: каждый сон теперь был прямым продолжением предыдущего; Хибари казалось, что по ночам он и вправду ведет тайную жизнь на двоих с этим Рокудо Мукуро – теперь он хотя бы знал его имя. Утром же оказывалось, что его ждет душ, быстрый завтрак, автомобиль до офиса, бесконечные бумаги и отчеты детективов. Последних было все больше.
Когда Кея узнал, что мужчина из его снов в жизни – обыкновенный шулер, который к тому же ведет какие-то сомнительные дела с богатыми дамами, он испытал разочарование, смешанное с брезгливостью. Мукуро из его снов был сильным, гордым и безумно притягательным, не слишком похожим на растрепанного молодого человека с искусанными губами, смотрящего на Хибари с фотографий. Но даже так он был не готов оставить все, как есть – и нет, дело было вовсе не в той чуши, которую с глупо-восторженным видом Каваллоне нес про судьбу, роковую любовь и прочую ерунду.
Хибари всего-навсего не верил, что здесь все так просто. Ему необходимо было проверить самому.
Тощая неловкая девочка, разносившая напитки, была сестрой Мукуро – об этом ему говорили и отчеты, и ее прическа с точно такими же странно встопорщенными на макушке прядями. Самого Мукуро нигде не было видно.
Кея допил кофе, заплатил и поднялся, направляясь к двери. Глупо было дожидаться Рокудо – тот мог не прийти, а сам Хибари привлек бы к себе слишком много нежелательного внимания, по поводу которого так любил переживать Каваллоне.
По крайней мере, его сестра действительно была здесь. Это обнадеживало.
Хибари был уверен, что в следующий раз не уйдет, не увидев этого человека воочию.
***
Конечно же, Мукуро ждал ее у входа в бар после окончания смены. Хром едва слышно вздохнула, увидев его. Дело уже было не столько в раздражении – работа удивительно хорошо отвлекала ее, смягчала эмоции, - сколько в тревоге. У нее был брат, была не слишком легкая, но очень приятная работа, был персонал «Дурмана» - ее близкие друзья, которые, наверное, ни за что бы не признались в этом; а у Мукуро был только его странный и опасный заработок, и ещё сама Хром. Иногда ей казалось – она усердно отгоняла эти странные мысли, – что брат живет только для нее.
Это было неправильно.
- Не нужно было меня встречать, - негромко сказала Хром. – Я… я хотела с Кеном пройтись.
- Ты же и так провела с ним целый день в одном помещении, - поморщился Мукуро.
Кен его обожал – у всех ребят из «Дурмана» старший и более искушенный Мукуро вызывал восхищение, - а вот брат относился к вышибале с легкой брезгливостью. Хром не знала, было ли дело в самом Кене или же в том, что она – как нашептала ей М.М., смешливо морща нос и делая вид, что только дразнит Хром, и ничего больше, – ему нравилась.
Она опять вздохнула. Порой брат был безнадежен в своей самоуверенности.
- Ты знаешь, - вдруг гораздо серьезней заявил Мукуро, - я отправил документы. Еще пару месяцев назад. Прости, что не сказал тебе – я же знаю, как ты обычно волнуешься.
- Ты... - она замерла на месте, широко распахнув глаза. – Мукуро, это же столько денег! Где ты… как ты их достал?!
- Я постарался, - просто ответил тот, продолжая шагать. – Пойдем. Еще рано радоваться.
За его спиной у Хром неожиданно перехватило дыхание. Она оперлась о стену, прикрыв глаза, но почти сразу же выпрямилась и зашагала дальше. Это было тяжело – внутри все отдавалось тупой болью, – но ей не хотелось, чтобы Мукуро сейчас разволновался.
Хром казалось, что приступы почти прошли. К сожалению, она ошибалась.
***
Казино, в котором «работал» Мукуро, было не слишком большим – это было логично: с двумя мелкими владельцами проще договориться, чем с одной важной шишкой. Музыка была приятной, а вот посетители – слишком шумными, и Хибари недовольно кривился уже в который раз за этот вечер. Дино, еще в машине нацепивший пижонские оранжевые очки и не пожелавший снять их в помещении, разглядывал публику через цветные стекла и очень веселился.
Рокудо нигде не было.
Они находились здесь уже час – как раз достаточно, чтобы Каваллоне выпил несколько коктейлей, взял номера телефонов у пары-тройки девушек, спустил немного денег на рулетке и довел Хибари до белого каления. Умение Дино находить себе развлечения в любой ситуации было, наверное, даже похвальным – по общечеловеческим меркам, но никак не по меркам Кеи.
Больше всего Хибари хотелось, чтобы тот перестал носиться по всему казино и помог ему сориентироваться. Но сам бы он ни за что не сказал этого Каваллоне, а Каваллоне уже слишком плохо соображал.
Когда Кея начал всерьез раздумывать над тем, чтобы плюнуть на все и уехать, оставив Дино здесь, тот все-таки пробрался к нему сквозь толпу, чересчур активно работая локтями.
- В подвальном помещении стоят другие столики, за которыми принимают совсем другие ставки, - громко зашептал Каваллоне. – Я видел его там.
Ощущение, пронзившее Хибари, было сильным и болезненным – пройдясь по нервам током, оно вспыхнуло и стихло.
- Хорошо, - кивнул он. – Я пойду, жди здесь. И… спасибо.
***
Последняя игра на сегодня была сыграна, все игроки покинули зал, и только Мукуро собирал заработанные фишки, раскладывая их аккуратными столбиками.
Он подумывал над тем, чтобы прекратить все это окончательно: если за ним действительно следили, стоило так и поступить. Но уже через неделю ему стало чертовски скучно, тревога притупилось, а уверенность в том, что он непременно выкрутится из любой ситуации, только возросла.
К тому же им нужны были деньги. Гораздо больше денег, чем у них было.
Мукуро не жалел, что вернулся сегодня в казино. Ему нравилась эта атмосфера праздности, нравилось наблюдать за удивлением и гневом на одутловатых лицах богачей, когда он выигрывал у них, нравился азарт, нравилось вживаться в разные роли. Нравились деньги, в конце концов – когда их всю жизнь не хватает, относиться к ним, как к «презренному злату», очень непросто.
Наверное, не будь он так доволен результатами сегодняшней игры, он бы почувствовал раньше, что что-то не так.
Дверь в коридор мягко закрылась, отрезая его от шумящей публики, музыки и выхода из казино.
На пороге стоял человек в деловом костюме.
***
Он действительно отличался от человека из снов.
Тот Рокудо Мукуро, к которому он привык, смотрел на большинство людей насмешливо и надменно. Он выглядел так, будто ничего не боялся. Он был болезненно-тощим, и все его тело было покрыто бледными глубокими шрамами, но Кея никогда не назвал бы его хрупким – не после того, как видел, что делает этот человек в бою.
С ним можно было драться, жестко трахаться, кусать губы до крови и швырять о стены, не боясь сломать.
Стоящий перед ним Рокудо Мукуро выглядел встревоженным и болезненным. Дело было не только в повязке, скрывающей его глаз – Хибари бы многое отдал, чтобы сорвать ее и проверить, что она скрывает, но это бы все испортило, - дело было в том, что он в целом казался слабым.
Кея догадывался об этом по фотографиям.
Кея все равно был разочарован.
Но потом Рокудо заговорил.
- Вы, наверное, ошиблись дверью, - он говорил уверенно, немного насмешливо, хотя Хибари инстинктивно чуял, что тот напряжен и едва ли не испуган. Это не вызывало у него восхищения, но было забавно. – Игра окончена. Я и сам сейчас ухожу.
- Нужно поговорить, - резко отозвался Кея. До этого он десятки раз пытался придумать, как начать этот разговор, но разница между человеком из снов и настоящим Рокудо Мукуро была такой ощутимой, что сбивала с толку.
- Нам не о чем говорить, - ответил Мукуро, сопроводив фразу вымученной светской улыбкой. – Мы даже не знакомы.
Он сжал стопку фишек слишком сильно: красно-черные пластиковые монеты выскочили из его пальцев и застучали по полу. Рокудо вздрогнул, глянул на них быстро.
Этого было достаточно: Хибари шагнул к нему, прижимая к столу, опустив ладони на столешницу – не вырваться.
Конечно же, это был не лучший способ начать разговор, но он был раздражен, измотан этим долгим ожиданием и разочарован результатом. Рокудо сердито зашипел и пытался его отпихнуть – не то чтобы ему это удалось, но по крайней мере это было похоже на нормальное сопротивление.
Возможно, он был не так уж и плох.
- Что вам нужно? – Рокудо глянул на него в упор единственным синим глазом и зло сощурился. – Деньги, что ли?
Против воли Хибари усмехнулся. Это было даже забавно.
Он зачерпнул горсть фишек со стола и высыпал их на Мукуро, наблюдая, как они отскакивают от макушки, носа и плеч, разлетаясь по полу. Тот дернулся и еле слышно ругнулся, задев ноги Хибари своими угловатыми коленями. От его кожи исходило ровное тепло; от волос пахло чем-то свежим.
Кее казалось, что еще немного, и он не выдержит – сорвет с Рокудо чертову повязку, даст ему оплеуху или разложит и оттрахает прямо на этом чертовом столе среди разноцветных монет из дешевого пластика.
Вместо этого он ответил:
- Я не заинтересован в ворованных деньгах. Мне нужна встреча. Возможно, даже не одна. Мне кажется, мы можем быть знакомы.
На мгновение Мукуро замер в его руках, осознавая услышанное. Затем дернулся резче, болезненно пихнул его в плечо, опять выругался. Хибари держал крепко.
- Хорошо, - процедил наконец тот. – Когда?
- Я позвоню, - спокойно отозвался Кея. – У меня есть твой номер.
Он вышел, оставив Рокудо сидеть на столе в окружении разбросанных фишек.
03:00 AM
«You can’t learn to tell the truth until you learn to lie»
©Sixx: A.M.
Хром сидела на широком кухонном подоконнике и, болтая ногами, слушала грустный голос скрипки, играющей в плеере. Дверь на балкон была открыта, и ветер легонько колыхал шторы; казалось, будто за ними прячутся все призраки ее прошлого.
Она ждала возвращения Мукуро из казино и впервые не знала, что ему скажет. Днем они так и шли к дому молча; потом брат сдержанно заявил, что пойдет «на работу», а она закрылась в собственной комнате, кусая подушку – боль вернулась, как только за Мукуро захлопнулась дверь.
Проще всего было бы позвонить ему, рассказать обо всем и попросить вернуться с лекарствами. Хром ужасно не хотелось этого делать; все обернулось бы прежним чрезмерным волнением, навязчивым вниманием и фактическим домашним арестом. Это было бы тем, чего хотели врачи и Мукуро, но никак не она сама.
Хром не любила чувствовать себя слабой и немощной. Пусть болезнь и тянула из нее силы, но ей все равно хотелось жить дальше. Просто жить, стараться успеть сделать и почувствовать как можно больше, а не ощущать себя хрупкой стеклянной статуэткой, которую может разбить неосторожное дыхание.
Порой Хром казалось, что если бы окружающие больше верили в ее силы, у нее бы получалось гораздо лучше.
У входа послышался шорох, возня, а затем – звон упавших ключей. Хром вздрогнула, соскочила с подоконника и вышла в коридор, осторожно посматривая на дверь, которую, кажется, открывали с большим трудом.
Вошедший Мукуро шарахнулся, увидев ее в коридоре, но, разглядев, облегченно прислонился к косяку и попытался улыбнуться.
- Вижу, ты по мне соскучилась.
Улыбка у него была напряженной, а от волос и одежды слабо пахло сигаретами. Хром машинально подошла и закрыла входную дверь, с какой-то усталостью отмечая, что ей опять становится тревожно. Иногда от брата так пахло потому, что в помещении было накурено, иногда – потому что он нервничал и курил сам.
Второй вариант ей не нравился. Очень не нравился.
- Это… ты курил? – тихо спросила она.
- Да, - Мукуро опять улыбнулся, но кого, черт возьми, могла обмануть эта кривая нервная улыбка? Уж точно не Хром, которая была с ним рядом последние одиннадцать лет.
- Пойдем на кухню, - вздохнула она. – Расскажешь.
В конце концов, Мукуро мог накрутить себя из-за их ссоры или какого-нибудь другого пустяка.
Но это оказался не пустяк.
- Я и не представлял, что все будет так, - произнес Мукуро нарочито беззаботно, пока она пыталась заварить им чай с мятой – то ли чтобы утолить жажду, то ли чтобы успокоиться. Хром похолодела.
- Ты… тебя вычислили?
- Да. Но ему, кажется, не нужен откуп или доля в деле... Он хочет «встречу или даже не одну», - передразнил Мукуро, а затем невесело хмыкнул. – Я надеюсь, речь идет не о проституции.
- Что? – Хром удивленно покосилась на него, прежде чем поддеть без особого энтузиазма: - Ты слишком тощий для таких вещей.
- Это обнадеживает, - Мукуро поднялся и подошел к ней, потянувшись за чаем. Взял чашку, подул на нее и признал: - Я и не думал, что это может оказаться таким мерзким… таким страшным. Я не знаю, чего ждать от этого человека.
- Ты вообще не думал, что когда-нибудь попадешься, - грустно заметила Хром в ответ.
***
Этой ночью Хибари спал без снов. Не было никаких перестрелок, невероятных животных, живущих в коробочках, спонтанного секса с Рокудо Мукуро. Он проснулся за несколько минут до звонка будильника, с легкой головой и отсутствием стояка.
Это и радовало, и разочаровывало одновременно – он слишком привык к тому, что ночью его жизнь становится ярче. Слишком привык к Мукуро.
Впрочем, теперь он нашел его бледную копию. Оставалось только понять, чего он хочет от реального Рокудо... и хочет ли чего-то вообще.
Собираясь на работу, Кея скрупулезно внес в свой ежедневник пункт «поговорить с Каваллоне». Он действительно ощущал потребность в разговоре – не потому, что Каваллоне мог бы помочь ему разобраться во всем этом безумии, вот уж нет. А потому, что в последнее время Хибари все чаще воспринимал Каваллоне как своеобразный «якорь» в своей реальности, позволяющий не сойти с ума и не заблудиться окончательно на полустертой границе между снами и реальной жизнью.
Каваллоне – и вдруг якорь.
Он был болен, определенно.
- И как он тебе? – энергично ерзал в кресле Каваллоне. – Он симпатичный? Интересный? Такой же, как и во снах?
- И да, и нет, - отозвался Кея, начиная раздражаться. – Я не знаю. И не знаю, как объяснить ему, зачем мне вообще нужны эти встречи.
- Ну, - закатил глаза Дино, – так и скажи, что он тебе снится. Это будет очень романтично!
- Скорее очень идиотично.
- А вообще... - Каваллоне вдруг выпрямился и глянул на него уже серьезнее: - Ты уверен, что нужно что-то объяснять? Человека к такому нужно морально подготовить – если он, конечно, не имеет к твоим снам никакого отношения. А если имеет, то и объяснять не надо.
Хибари задумался. По сути, в болтовне Каваллоне был смысл. Ничего не объяснять Рокудо было, конечно, странно, но разве правда не была еще страннее?
Когда Каваллоне ушел, он набрал номер Рокудо и предложил ему встретиться в центре вечером. Тот согласился, не скрывая своего недовольства. Что ж, пускай. В конце концов, он достаточно измучил Хибари во снах. Теперь была очередь Кеи его помучить.
***
Несмотря на то, что Мукуро любил роскошь, в помпезном ресторане он чувствовал себя на редкость неуютно. Возможно, из-за того, что сидящий напротив человек – он представился как Хибари Кея – смотрел на него пристально и серьезно. Будто препарировал взглядом.
- Ты можешь заказывать все, что угодно, – сухо сказал он, пододвигая к Мукуро меню, – будто тот мог есть в таком состоянии.
- Спасибо, – в голосе Рокудо не было никакой благодарности. – Я просто выпью вина. Что вам от меня нужно?
- Просто пообщаться, – сообщил Кея. – Не дергайся.
Не дергаться было сложно. Вообще было сложно вести себя хоть сколько-то естественно, когда этот человек так смотрел на него. Складывалось впечатление, что наблюдение за тем, как Мукуро медленно пьет вино и нехотя поддерживает разговор, могло дать ему ответ на какой-то чрезвычайно важный вопрос.
Чепуха какая-то.
– Так чем ты занимаешься? – неожиданно спросил Хибари. – Помимо того, что мошенничаешь в казино и спишь с богатыми женщинами.
Надменно цедивший вино Мукуро поперхнулся и закашлялся. Покраснел. Побледнел.
Кея спокойно протянул ему салфетку.
- Я… я не сплю с богатыми женщинами! – откашлявшись, возмутился Рокудо. – Что за чушь?
- Надо же, - безучастно заявил тот в ответ. – Значит, мои информаторы сделали неверные выводы. Мне говорили, что ты часто бываешь в кафе с роскошно одетыми дамами и ходишь с ними по магазинам.
- Это не проституция, - зло сказал Мукуро. – И я не альфонс. Я просто общаюсь с ними. Иногда они делают мне подарки.
- И ты не альфонс, - повторил Кея насмешливо. – Вот оно что.
- С меня довольно, - Рокудо бросил испачканную вином салфетку на стол и резко поднялся. – Я здесь не для того, чтобы выслушивать оскорбления.
- Правильно, - согласился Хибари. – Ты здесь для того, чтобы убедить меня не заявлять в полицию о мошенничестве. Поэтому сядь. Ужин еще не закончен.
Остаток вечера Мукуро косился на него с ненавистью. Кею это не огорчало: разгневанный Рокудо определенно нравился ему сильнее, чем испуганный и роняющий фишки.
***
После ужина Хибари предложил отвезти его домой, но Мукуро отказался. Все и без того было достаточно унизительно: вопросы Хибари, необходимость отвечать на них, невозможность встать и уйти в любой момент – он еще ни разу не оказывался в таком ужасном положении. Последний раз он чувствовал себя настолько уязвимым и зависимым от другого человека еще в детстве. Тогда он сделал все, чтобы это изменить; в этот раз он не мог сделать ничего.
Возможно, разговор с Хром мог бы помочь; в крайнем случае он мог бы просто излить ей свое негодование и описать богатого самодовольного подонка Хибари Кею во всей его красе. Разговоры с сестрой обычно помогали ему успокоиться и даже придумать какой-то выход из ситуации.
Но Хром дома не было.
Налив себе еще вина, Мукуро уселся за стол и начал набирать ее номер.
Хром ответила с третьего раза.
- Мукуро? – ее взволнованный голос было плохо слышно за шумом машин и чужим смехом. – Ты… ты как?
- Отвратительно, - признался он, делая глоток вина. – Где ты? Я думал, ты будешь дома.
- Прости, - Хром замялась, – я думала, ты придешь позже. Я буду через полчаса.
- Жду, - он нажал на кнопку отбоя и положил телефон. Металлические птицы на подвеске глухо звякнули о столешницу.
Это было совсем не то, что он ожидал услышать.
Хром действительно пришла через полчаса – раскрасневшаяся, с растрепанными ветром волосами, она выглядела оживленной и довольной. Мукуро ощутил вспышку раздражения: в то время как он терпел общество этого несносного Хибари, сестра, очевидно, хорошо проводила время. Настолько хорошо, что даже забыла о Мукуро.
- Я думал, ты будешь дома, - повторил он обиженно. Это звучало как-то глупо, но ему не хотелось ничего анализировать. Сейчас он ощущал только обиду и усталость.
- Прости, - отозвалась Хром, опуская глаза. – Ребята из «Дурмана» позвонили, и я решила пройтись с ними, пока ты... был на встрече.
- Но я уже вернулся.
- Я не могла этого знать, - ответила она уже тверже. Подняла на Мукуро взгляд – встревоженный, грустный, но не виноватый. – Пойми, я ведь тоже за тебя волновалась. Сильно волновалась. А в таком состоянии сидеть дома и считать минуты до твоего возвращения – не лучший выход.
Мукуро почувствовал себя обезоруженным. В ее словах была неоспоримая логика, которая совершенно не отменяла того, что он ощущал себя обиженным и брошенным. Та самая иррациональная, тихая жадность всколыхнулась в душе: сестра была единственным человеком, которому он мог доверять; сейчас же он ощущал, что теряет этого человека. И злился, пытался остановить это – как мог.
- Что ж, я рад, что ты хорошо провела время, - равнодушно отозвался Мукуро. Хром вздрогнула от этих слов, посмотрела на него пристальнее. Теперь и в ее взгляде была обида.
Они разошлись по комнатам молча.
Совсем не так Мукуро представлял себе этот вечер.
***
- Кажется, он сильно зол на меня, - сообщил Хибари, испытывая от этого странное удовлетворение. Каваллоне, крутящийся на его офисном кресле, восхищенно охнул и сделал полный оборот.
- Голова кружится, - смеясь, объявил он. – Зол, говоришь? Ну да, порой ты та еще… заноза.
Кея нахмурился. Солнце освещало кабинет, отливало золотом на макушке Каваллоне.
Был полдень. Второй день подряд без снов.
Хибари прокручивал их встречу в памяти до глубокой ночи, пытаясь все проанализировать, осмыслить и понять. Пожалуй, ему действительно нравилось злить Рокудо. Когда тот выходил из себя, то все больше напоминал Мукуро из снов – бесстрашного и притягательного.
Кея постепенно осознавал, что у настоящего Рокудо похожий характер. В первый раз тот принял Хибари за одного из клиентов – и его тон, учтивый и ровный, был просто отвратительным. В этот же раз Рокудо едва ли не бесился, и все было иначе.
Конечно же, он не стал объяснять этого Дино. А тот, накатавшись вдоволь на стуле и обдумав что-то, вдруг заявил:
- Я хочу проследить за ним!
- Проследить? – скептически уточнил Хибари. – Это еще зачем?
- Ну, мне интересно посмотреть на него, - пожал плечами Каваллоне. – Я буду незаметным, обещаю! И надену солнечные очки! Скажи мне, где он живет!
Вздохнув, Кея продиктовал адрес. Все-таки Каваллоне разбирался в людях гораздо лучше него самого.
04:00 AM
«Мы греем пальцы друг о друга,
Мы смеемся, чтобы не забыть, как это делать,
И решаем жить то ли смело, то ли от испуга»
©Зимавсегда.
Мы смеемся, чтобы не забыть, как это делать,
И решаем жить то ли смело, то ли от испуга»
©Зимавсегда.
Оставаться дома Мукуро не хотелось. С утра они поговорили с Хром, но разговор этот, скупой и неловкий, его не успокоил. Да, он рассказал сестре о вчерашней встрече, она, в свою очередь, призналась, что гуляла с ребятами на набережной – на их с Мукуро набережной, - и на этом все закончилось. Хром ушла готовить поздний завтрак, а Мукуро отправился «проветриться и купить продуктов».
Конечно же, без этого можно было обойтись. Но сидеть дома, в этой безумно непривычной атмосфере непонимания и неловкости, было невыносимо и ему, и Хром.
Наверное, им нужно было время.
Раньше он и представить не мог, что когда-нибудь подумает о таком.
Сегодня все валилось из рук, причем буквально: на выходе из магазина Рокудо споткнулся, и помидоры выскочили из бумажного пакета, рассыпавшись по тротуару. Он ругнулся, опустился на корточки и протянул руку за ближайшим.
- Беда, - сочувственно поцокал языком кто-то у него над головой. Голос у человека был странный – приятный, но будто бы с легким акцентом. – Давайте я помогу.
Светловолосый парень примерно одного с ним возраста присел рядом, тоже собирая помидоры. Получалось у него не очень ловко – они то и дело выскальзывали из рук, падали на тротуар опять, - но все-таки это была помощь.
- Спасибо, - искренне поблагодарил Мукуро, когда коварные овощи были возвращены в пакет.
- Не за что, - тот широко улыбнулся. – Меня зовут Дино, кстати.
В свете последних событий Рокудо относился к незнакомцам настороженно, и его можно было понять. Но с Дино оказалось удивительно легко общаться – возможно, потому, что он не задавал личных вопросов, а просто болтал с ним о разных мелочах, пока они шли к дому Мукуро: Дино сказал, что ему в ту же сторону.
После этого короткого и, в общем-то, пустого разговора Мукуро почувствовал прилив сил. Он даже пожалел, что они попрощались так быстро.
Дома все было не так просто: там ждала молчаливая сестра и сообщение на мобильнике от Хибари Кеи. «Встретимся сегодня, там же».
Просто превосходно.
***
- А он неплохой, - объявил Дино Кее по телефону. – Немного странный, да и ты его запугал, но неплохой.
- Запугал? – фыркнул Кея. – Ты его уже жалеешь? И вообще, ты уверен, что он ничего не понял?
- Абсолютно уверен! – гордо отозвался Каваллоне. – В общем, у тебя есть мое благословение!
- Я просто счастлив, - Хибари повесил трубку.
Идея встретиться в том же ресторане уже не казалась ему удачной: он вспомнил, как Рокудо кривился вчера, и наверняка будет кривиться сегодня. Впрочем, это заведение было уже проверенным и привычным, а искать новое Кее не слишком хотелось. В его жизни и без того стало чересчур много нового, как только в ней появился Рокудо.
Тот как раз вошел в зал и направился к Хибари. В этот раз Рокудо выглядел еще более усталым, чем в две предыдущие их встречи, и Хибари засомневался, не ошиблись ли его информаторы. Больная сестра Мукуро выглядела вполне жизнерадостной и бодрой, но сам он казался изможденным.
Впрочем, может, в этом и проявлялось пресловутое «ты его запугал».
- О чем ты собираешься допрашивать меня сегодня? – поинтересовался Рокудо, заказав то же самое вино. Хибари на мгновение задумался, не заказать ли ему еще и салат, но тут же одернул себя: Рокудо – не мальчишка, о котором нужно заботиться. Сам разберется.
- Допрашивать? – скептически уточнил Кея. – Мы не на допросе, а на ужине. Я собираюсь с тобой говорить.
- Я не хочу говорить с тобой, - огрызнулся тот. – Я не в настроении, я устал и меньше всего…
Его прервал звонок мобильного – громкая, дребезжащая песня. Кажется, панк-рок. На редкость немелодично.
Удивительным было то, что при одном взгляде на экран лицо Рокудо потеплело. Он слегка напрягся, но почти сразу же расслабился и ответил на звонок.
- Хром? Да, конечно, я тебя слушаю.
Хибари ощутил смутное раздражение. На него Рокудо так не смотрел – и не собирался смотреть в ближайшее десятилетие, если Каваллоне был прав.
Кея понимал, что это было совершенно бестактно, но все равно прислушивался к разговору; впрочем, шелестящий девичий голосок, доносящийся из трубки, был почти неслышным.
- Опять?! – а вот резкий, тревожный возглас Рокудо он расслышал очень хорошо. – Где ты? С тобой кто-то есть? Хорошо. Я скоро буду.
Он нажал на «отбой» и объяснил, не глядя на Хибари:
- Мою сестру госпитализировали. Могу я уйти?
@темы: слэш, авторский фик, гет, команда Кокуе, задание 4: фик, R
-
-
16.05.2012 в 16:34-
-
16.05.2012 в 18:40-
-
16.05.2012 в 20:36-
-
16.05.2012 в 21:53-
-
14.01.2013 в 20:14читать дальше
А вообще - спасибо большое за труд, впечатление от фика осталось очень хорошее, несмотря не некоторые непонятки. ^_^